Лабиринт Принца Пустоты

– До этого блестящего вывода я мог бы додуматься и сам. С кем именно?

Глаза Майлза Лютера сузились. В эту минуту их с Верноном сходство было настолько явным, что Таиссе сделалось не по себе.

– Жаль, что ты не смог защитить себя нанораствором, как я, – произнёс он. – Твоё проклятие обернулось благословением, сын: теперь никто не заставит меня поступать против желаний Майлза Лютера. Любой, кто попробует влезть в моё тело, очень быстро это поймёт. Догадываешься, что случится с захватчиком?

Таисса ахнула. Она поняла.

– Как только Александр осознал, что действует против твоей воли…

– Нанораствор ударил его так, что единственной его связной мыслью осталось стремление убраться из твоей головы, – присвистнул Вернон. – Неплохо придумано.

– Но убраться восвояси он не мог, – жёстко усмехнулся Майлз Лютер. – Всё. Теперь его удел – тихо гнить на периферии моего сознания. Александра больше нет. Я Майлз Лютер и, – знакомая высокомерная усмешка появилась на его губах, – я непобедим.

Таисса быстро покосилась на Вернона. Что сейчас мелькнуло в его глазах? Неужели облегчение?

– Что ж, рад, что Александр не ушёл на вольные хлеба, – проронил Вернон равнодушно. – Не люблю, когда по моей сфере разгуливают бездомные призраки, пугая завываниями всю округу.

– К тому же если Александр вновь окажется на поверхности сферы и сойдёт с ума, здесь случится апокалипсис, – пробормотала Таисса. – Молнии сожгли бы вс…

– Заткнись, Пирс, – неожиданно жёстко перебил её Вернон. – Хватит выбалтывать что ни попадя.

Глаза Майлза Лютера расширились.

– Как интересно, – мягко произнёс он. – Стало быть, если я вдруг умру, у Александра вновь не будет тела. Надо будет запомнить.

Вернон, стоящий рядом с Таиссой, превратился в каменную статую. Таисса всей кожей ощутила его напряжение. Если Майлз Лютер умрёт…

– Я имела в виду… – быстро начала она.

– Что без меня твой безумный родственник отправится прямиком на поверхность сферы, где потеряет остатки рассудка. Ты сказала, молнии сожгли бы всё и вся? – Майлз усмехнулся торжествующей улыбкой. – Значит, начнётся такая гроза, что не выживет никто. Как тебе такая возможность, сын?

Вернон, к которому вернулось прежнее спокойствие, лишь пожал плечами.

– Значит, здесь станет пусто и скучно, а малыш Тьен прибудет прямиком в гостеприимные объятья неработающей системы жизнеобеспечения. И?

– Речь о тебе, – отрезал Майлз Лютер. – Если я умру, тебе придёт конец.

– Этому телу – безусловно, – согласился Принц Пустоты. – Но, знаешь, с этим бесконечным наплывом родственников оно уже начало мне надоедать. Невелика потеря.

Его взгляд вновь нашёл звёздное окно. Просвет между клубов тумана, единственная ячейка сферы, в которой алели туманные остатки его собственной звезды. Видел ли он её раньше человеческими глазами?

– Вернон, – позвала Таисса. – Это твой отец. Вам не нужно угрожать друг другу. Расскажи ему то, что рассказал мне. Объясни.

Воцарилось молчание. Две платформы парили друг напротив друга, и две такие похожие темноволосые фигуры не отрывали друг от друга взглядов серых глаз.

Майлз Лютер шагнул вперёд, к Вернону, не покидая платформы. Крылья плаща, обнимающего его фигуру, распахнулись, и взгляду Таиссы предстали два изогнутых клинка. Странной, почти футуристической формы, но Таисса всё же могла узнать форму вакидзаси. Когда-то Тёмная Элен упоминала, что Майлз владел искусством боя двумя руками.

– Я здесь, и я готов тебя убить, – промолвил Майлз. – Ты забрал тело моего сына для собственного удовольствия, как забавную игрушку, и меня тянет отомстить. В этом теле ты слаб, смертен и одинок, а у меня все козыри.

Вернон-Кай фыркнул.

– Какая наивность.

– Моя наивность в другом, – произнёс Майлз Лютер. – Кем бы ты ни был, ты мой сын, Вернон. Я отказываюсь верить, что тебя больше нет. Да, я буду драться с тобой, если до этого дойдёт. Но ты мой сын. Ты и именно ты, как бы тебя ни звали раньше.

– Кай, – тихо сказала Таисса.

– Я вижу Вернона в тебе, Кай, – голос Майлза Лютера был спокойным, властным и уверенным. – И я увижу тебя в нём. Ты можешь быть моим сыном тоже.

Он шагнул вперёд и вытянул руку. Платформа качнулась в сторону Вернона.

– Интересный трюк, – протянул Вернон-Кай. – Такого мне не предлагали давно. Девицы, стремящиеся меня соблазнить, – это обязательная часть программы, но приёмный отец? Это что-то новенькое. – Он криво усмехнулся. – Увы, у меня уже был один, и как-то оно не пошло.

– Кто? – быстро спросила Таисса.

– А я не сказал? – Кай-Вернон повернулся к ней. – Светлый, который запер меня здесь.

Таисса ахнула.

– Великий Светлый, если быть точным, – небрежно поправился Вернон. – Справедливости ради, такие чудесные места не создаются за здорово живёшь, так что ему пришлось отдать жизнь, силу и бессмертие. Жертва, достойная Великого, как думаешь?

Великий Светлый. У Таиссы кружилась голова.

– Твоим приёмным отцом был Великий? И он же стал твоим тюремщиком?