Лабиринт Минотавра

Войдя в эту комнату, все остановились. Помимо годами копившегося в непроветриваемом помещении беспорядка, здесь невозможно было еще и дышать. Пахло чем – то кислым. Окинули взглядом комнату – ничего похожего на то, на что можно было бы присесть, не обнаружили.

Справа, у глухой стены – повидавший жизнь диван, на котором, уставившись в потолок, укрытый чем – то, похожим на плед, с блаженной улыбкой полного идиота лежал мужчина.

– Ну, здравствуй, Прыщ, – проговорил Барон, глядя тому в глаза, на что последний не обратил ни малейшего внимания.

– Да он никакой, – проговорил один из вошедших. – Что делать будем? Может, просто замочить прямо здесь?

– Нет, это слишком просто для него, забирайте и грузите в машину.

С этими словами Барон, развернувшись и выйдя из этого убогого жилища, что – то сказал на своем языке одному из стоявших на улице и направился к машине.

Уже из автомобиля Барон проследил, как двое вынесли что – то завернутое в тот самый плед, которым был укрыт Прыщ, и с брезгливостью бросили в багажник одной из машин.

Развернувшись, одна за другой, машины выехали в обратном направлении.

* * *

Проезжая по единственной, еле угадываемой в деревне улице, никто не заметил двух пожилых женщин. Они сидели у ветхого и, видимо, такого же одинокого, как сами женщины, жилища и подслеповатыми глазами провожали автомобили. Еще какое – то время, всматриваясь в фонари уходящих машин, одна из них, перекрестившись, что – то прошептала про себя.

– Страшные какие, черные, – проговорила одна.

– Да. Чужие, – ответила вторая.

Прыщ. Козел отпущения

Нельзя быть злодеем другим, не будучи и для себя подлецом. Подлость универсальна.

Какое – то время Прыщ с изумлением изучал незнакомое ему помещение, в котором пришлось проснуться. Где он? Как сюда попал? И почему ему так холодно?

Голова не болела, ломки не ощущалось, во всем теле была легкость и какая – то уютная невесомость. Если бы не этот проклятый холод, от которого по телу пробегали мурашки, было бы совсем не плохо.

Интересно, сколько сейчас времени?

Пытаясь опустить по привычке ноги, Прыщ намерился встать. Но из этого ничего не получилось. Его ноги коснулись пола. Стало весело – он сообразил, почему ему так холодно. Он лежит не на рваном, столь привычном для него диване, а на голом полу!

Пытаясь осмотреться, он повернулся на бок. Было лень даже думать о чем – то, настолько ему было хорошо. Ну и что из того, что он сейчас где – то в другом месте? Какая разница? Видимо, с кем – то вчера, после дозы… главное, вчерашней ломки нет.

Вот только очень хочется есть. Такой голод не испытывал давно. И очень холодно.

Постепенно, с каждой минутой, к Прыщу возвращалось сознание. Что было после того, как ему принесли долгожданный порошок, и он лихорадочно трясущимися руками приготовил себе дозу и укололся, он никак не мог вспомнить. Ушел в небытие. А что случилось потом – ничего не помнил. И что это за комната, ни одного окна? Темно, как в склепе.

Вдруг, противно скрипя, открылась дверь. В проеме двери появился незнакомый мужчина. Внезапно, ослепив Прыща, включился свет.

– Ты кто? – прищурившись и пытаясь отклониться в сторону от ярко светившей лампы, с блуждающей улыбкой только и спросил Прыщ. В этот вопрос он вложил все свое любопытство, так как ему лень было не только говорить, но даже задавать какие – либо вопросы. Полагал, что этого вопроса достаточно, чтобы выяснить не только, кто это появился, но и где сейчас находится и почему именно он здесь находится.

– Я смерть твоя, – ответил незнакомец.

– Не понял, – с той же ленью в голосе проговорил Прыщ. Но все же добавил: – Ты чё гонишь?

Рядом с Бароном появились еще две фигуры. Они о чем – то говорили между собой на непонятном Прыщу языке. Только сейчас Прыщ понял, кто они. Не сразу, а постепенно до него стал доходить смысл сказанного ему… Еще не проснувшийся мозг с каждой секундой, помимо его воли, лихорадочно стал воспринимать все происходящее и, как бы ни хотелось ему сейчас не думать об этом, он уже все понимал. Неприятный холодный озноб в одно мгновение сковал его тело. Не тот холод, который минутой раньше, до появления этих людей, заставил его проснуться. А иной. Холод ужаса.

Глядя в дверной проем, он лихорадочно думал о том, как избежать своей участи. Было понятно: его отсюда не выпустят. Страх так сковал все тело, что даже если бы сейчас и дали ему возможность уйти, он не смог бы самостоятельно этого сделать.

– Ну, что, очухался? – обращаясь к Прыщу, спросил Барон. – Сейчас ты ответишь на три моих вопроса. Только три. Первый: с кем ты был в январе на кладбище? Второй: где и у кого находятся золотые украшения? Меня очень интересует кулон, который вы сняли с нее. И третий: где эти подонки? Правильно ответишь на все вопросы, подумаю, что с тобой делать. Будешь отвечать неправильно, сделаю то, что поклялся сделать со всеми вами на могиле своей жены. Смерть будет страшной. Ты даже представить не можешь – что тебе уготовано.