Лабиринт Минотавра

– Меня подозревают в совершении преступления по факту вымогательства денежных средств, даже в составе преступной группировки, руководителем и организатором которой я являюсь. Это очень серьезное обвинение. И как я понимаю, доказательств тому никаких нет, за исключением заявления Николая Николаевича. Я уже пояснял, что никакого вымогательства с моей стороны не было. У меня был с ним только предварительный разговор по факту его задолженности перед Петром Павловичем. Более того, на эту встречу я был приглашен самим Николаем Николаевичем, и вчера, когда я выходил из его кабинета, Вы меня задержали. Я не исключаю, что у Вас на то были свои собственные основания. Но повторяю, деньги у него я не брал. Да, Николай Николаевич готов был произвести частичный расчет с Петром Павловичем, и даже предложил мне передать часть его долга Петру Павловичу через меня. Но я отказался от этого, так как полномочий на то не имел. А Вы не исключаете того, что Николай Николаевич вводит Вас в заблуждение? Но это не все…

Вчера я был ознакомлен с постановлением о применении меры пресечения, в соответствии с которым дал подписку о невыезде. Полагая, что Вы правильно во всем разберетесь, даже не обжаловал Ваши действия. А сегодня, не предъявляя мне ничего, кроме постановления о производстве обыска, и изъяв у меня деньги, Вы вновь заставляете меня признаться в том, в чем моей вины нет.

Повторю так же свой вопрос, где доказательства того факта, что это те самые купюры, которые я, якобы угрожая жизни и здоровью Николаю Николаевичу, заставил его передать мне? Или Вы вновь найдете тех самых понятых, которые были во время обыска в моей квартире и заставите их подписать нужный Вам протокол, которого, как я уже понимаю, сегодня Вы мне предъявить не можете? Или Вы, сегодня утром изъяв у меня мои деньги, в последующем переписав номера купюр, заявите, что это именно те деньги, которые мною якобы получены от Вашего друга, Николая Николаевича? Может, Вы и меня заставите подписать этот протокол опознания? Поэтому мне не понятно, за что я арестован сегодня.

– Во – первых, Владимир, Вы не арестованы, а задержаны. Но это пока. Мы имеем право задержать Вас до двух суток, но уже сегодня судьей будет рассмотрен вопрос о мере пресечения, и только от Вас зависит.

– Не думаю, Алексей, что у Вас это получится. Слишком просто, и слишком рискованно. Цель этих действий? А это пусть решает тот же суд. Я так же не исключаю, что у меня не будет особой необходимости доказывать то, что я Вам сейчас пояснил, потому, что считаю Вас не глупым человеком. Более того, в данном случае я не обязан доказывать свою невиновность. Это Ваша задача доказать мою вину. Хотя, если вести речь об этом, Вы обязаны не только доказать мою вину, но если у Вас имеются какие – либо сомнения в моей вине, то доказать и мою невиновность. Но, как я понимаю, Вам это не нужно, т. к. Вы слишком много потратили своего драгоценного времени совсем не с целью найти правду… а историю о враче я Вам рассказал с тем, чтобы напомнить о мере той ответственности, которую мы несем, в первую очередь, перед Богом, перед своей собственной совестью, а уж потом – перед законом.

Владимир, конечно, блефовал. Он понимал, что ни один из оперативников никогда не будет доказывать его невиновность. Но что оставалось ему делать в этой ситуации? Это было то единственное, на чем он решил строить свою защиту. Сегодня утром, когда он открыл дверь и впустил в свою квартиру, как ему изначально показалось, целую кучу людей, среди которых он увидел двух уже знакомых ему оперов, ошарашенный Владимир не успел сообразить, какую линию защиты ему выбрать. Никак не думал, что всего через несколько часов эти опера вновь появятся, но уже в его квартире. Действительно, всегда предвидеть нужно именно невозможное.

Ширшин. «В нем скрыт негодяй»

Невинно преследуемый – это вопрос совести всех честных людей.

– Присаживайтесь. Я старший следователь по особо важным делам следственного управления Олег Кузьмич Ширшин, – представился молодой мужчина, как только за Владимиром, с которого конвоир предварительно снял наручники, с металлическим скрежетом закрылась дверь. – Насколько мне известно, Вы отказались от адвоката и будете сами вести свою защиту.

Владимир устало присел на табурет и внимательно посмотрел на следователя. За эти несколько дней, которые он провел в изоляторе, его только один раз вывезли в суд для объявления постановления о мере пресечения, после чего вновь привезли сюда. Затем про него словно забыли. Целых четыре дня не тревожили допросами. Бывалые воры, с которыми Владимиру пришлось познакомиться в камере ИВС, зная причины его задержания, пояснили, что это не просто так. Если несколько дней не вызывают на допрос, значит, опера готовят ему какую – то подлянку, не иначе. Выражаясь их словами, либо что – то копают, либо что – то замутили.