Лабиринт Мёнина

Начальствовать шесть дней из тридцати оказалось совсем необременительно, Его Величество Гуриг с явным удовольствием принимал у себя во дворце нас с Кофой, а сэр Шурф обладал завидным даром писать неизбежные отчеты с такой зловещей регулярностью, что даже обычный цейтнот, надвигающийся всякий раз накануне Последнего Дня года, на сей раз нам не грозил.

«Старый лис хорошо нас вымуштровал, – с нежностью подумал я. – Достаточно хорошо, чтобы послать нас к черту, когда на горизонте замаячили тайны поинтереснее».

В общем, как выяснилось, я вполне мог обойтись без сэра Джуффина Халли. Проблема была в том, что я вовсе не хотел без него обходиться. Теперь, когда я окончательно убедился, что сэр Джуффин в качестве пилюли от всех проблем нам уже не особенно нужен, мне стало не хватать нашей дружбы. Его язвительных шуток и жутких сюрпризов, острого языка и умения уютно устроиться за любым столом, его сочувственных улыбок и редких, всегда неожиданных откровений.

– Хреново мне без вас, шеф, – сказал я, уставившись в потолок. – И что с этим делать?

Вопрос, разумеется, был риторическим. Что делать, что делать – жить, что же еще?! Этим я, собственно говоря, в отсутствие Джуффина и занимался.

Вещественные доказательства помещались прямо здесь, в кабинете. И в немалом количестве. Сэр Шурф Лонли-Локли во время второго своего начальствования распорядился, чтобы самопишущие таблички с отчетами о закрытых делахбыли приведены в порядок и расставлены по полкам согласно хронологии. Надо отдать должное этому героическому субъекту: после того как очередной срок его власти истек и сэр Шурф снова стал рядовым сотрудником Тайного Сыска, он собственноручно осуществил сие нелегкое дело, с холодной вежливостью пресекая любые попытки хоть чем-то ему помочь.

Когда же управление Тайным Сыском на шесть дней перешло в мои ненадежные руки, я завел традицию снабжать одинаковые таблички яркими этикетками с легкомысленными заголовками, более подходящими для детективных романов, чем для секретной документации: «Кувви Мехла, король воров», «Белые люди из ниоткуда», «Чангайский блудник», «Попрыгунчик», «Радужный беглец», «Собиратель ненужных жизней», «Марлох, Марлита и Мариулхи». Впрочем, против такого нововведения не возражал даже строгий сэр Шурф: броские заголовки словно бы окружили отчетную, самую рутинную часть нашей работы романтическим ореолом, да и отыскать нужную стопку табличек стало куда легче.

Безделье – мать сентиментальности. Начальнику Тайного Сыска, чьи обязанности я в очередной раз исполнял, обычно решительно нечем заняться в промежутке между двумя национальными бедствиями, которые, хвала Магистрам, в последнее время случаются все реже.

У меня был скудный выбор: отправиться ужинать, почитать свежие газеты или предаться воспоминаниям. Первый пункт никуда не годился, ибо я только что пообедал; второй был еще хуже, поскольку за обедом я прочитал всю прессу от корки до корки, в очередной раз восхитился слогом редакторской колонки «Королевского Голоса» и даже отправил зов сэру Рогро Жиилю. Наговорил ему комплиментов и пригласил отужинать в «Джуффиновой Дюжине». Этот поступок, надо понимать, окончательно ставил крест на возможности номер один: приходить в трактир виртуоза Мохи с набитым брюхом – сущее безумие.

Поэтому я восседал на собственном рабочем столе, курил и разглядывал яркие этикетки, надписанные, по большей части, моей же собственной рукой, и, можно сказать, с чувством глубокого удовлетворения оглядывал пройденный нами путь.

Ни одного нераскрытого дела не повисло на Тайном Сыске за время отсутствия могущественного шефа, и это было круто. Мы оказались не то очень сообразительными, не то невероятно могущественными, не то просто чертовски везучими ребятами. Последний пункт казался мне наиболее вероятным…

Мой взгляд неспешно переползал с одной таблички на другую.

«Воины Дрохмора Модиллаха»

Надо сказать, это хлопотное дело было, в первую очередь, напоминанием о том, как я впервые посетил столичную оперу.

Инициатором культурного мероприятия стал, как ни странно, сэр Мелифаро. Ввалился ко мне на закате и пинками выгнал из-за обеденного стола – наряжаться. Дескать, на наши имена пришло личное приглашение от самого маэстро Екки Балбалао, а такими приглашениями даже Его Величество не пренебрегает.

Надо сказать, я был весьма удивлен, узнав, что, невзирая на страстную любовь столичных жителей к оперному искусству, никаких театров в обычном понимании этого слова в Ехо нет. Зато есть известные артисты, которые время от времени устраивают представления у себя дома.

Если принять во внимание, в каких дворцах живут наши знаменитости, сразу становится ясно, что на обычное домашнее музицирование это не слишком похоже. Маэстро за свой счет нанимает музыкантов и других певцов, рангом пониже.