Лабиринт Медузы

– От кого? – спросил Иван Матвеевич. – От кого вы хотели ее защитить? Кто еще имел доступ к этому… веществу?

Повар молчал. Смотрел прямо перед собой и молчал.

– Тогда я сам! – Иван Матвеевич встал на ноги, подошел к столу. – Я знаю, кто этот человек. Тереза Арнольдовна, это ведь вы были с Рафиком Давидовичем в том африканском путешествии?

– Рафик?.. Тереза?.. – Агата переводила недоуменный, полный отчаяния взгляд с одного на другую. – Этого не может быть. Скажите, что это не так!

– Это так! – Впервые за все время их знакомства Тереза Арнольдовна улыбалась. Улыбка ее была победной. – Да, это я пыталась уничтожить ваше с Артемом отродье! – Она бросила на Нику полный ненависти взгляд. – И мне бы это удалось, но ты ведь так и не воспользовалась моим подарком, Доминика?!

– Она не воспользовалась, – вместо Ники ответил Иван Матвеевич. – Рафик Давидович, у вас сохранился тот флакон?

– Прости, Тери. – Рафик Давидович покаянно кивнул. – Я не знал, как тебя остановить.

– Откуда вы узнали про духи? – спросила Ника.

– Мои люди установили в вашей комнате систему видеонаблюдения, – сказал Иван Матвеевич. – Я не мог больше рисковать. Но, признаюсь, принесенный десерт вы уничтожили очень ловко.

– А если бы не уничтожила?

– А если бы не уничтожили, Павел Дмитриевич, – он посмотрел на начальника службы безопасности, – немедленно принял бы меры.

– Это ведь вы увели меня от обрыва, да? Вы были в форме официанта.

Павел Дмитриевич кивнул и коротко улыбнулся.

– Тереза, зачем?! – Агата встала из-за стола, пошатнулась. Рафик Давидович подхватил ее за талию, не позволил упасть. – Я не понимаю…

– Зачем? – Тереза говорила громким, уверенным голосом, словно читала лекцию. – Затем, что мне надоело! Слышишь ты меня, Агата?! Мне надоело быть второй! После смерти Арины ты, всегда только ты была в центре всеобщего внимания! Даже его, – она мотнула головой в сторону Рафика Давидовича, – тебе удалось переманить на свою сторону! А ведь он ненавидел тебя так же сильно, как я! Скажи, Рафик! Сколько раз ты рыдал на моем плече и рассказывал, как хочешь отомстить за убийство своей Арины?! А что случилось потом? Почему ты, такой гордый, такой принципиальный, вдруг стал есть у нее с руки? Чем она тебя взяла? Чем она всех вас брала?!

– Тереза, перестань. – Взгляд Агаты стремительно темнел. – Лучше замолчи, Тереза. Я разрешаю тебе больше ничего не говорить.

– Ты мне разрешаешь?! – Тереза Арнольдовна подалась вперед. – Да я плевать хотела на твои разрешения!

– Это все из-за Артема? Вся эта боль из-за него?

– Это не боль! Это радость, Агата! Не обольщайся. Да, я его любила. Видит Бог, я никого в своей жизни не любила так сильно, как его. И в это проклятое место я вернулась не потому, что ты меня позвала, а потому, что надеялась встретить здесь его. – На ставшем вдруг невероятно живым и подвижном лице Терезы Арнольдовны промелькнула, но тут же исчезла мечтательная улыбка. – А потом, когда мы с ним встретились, я даже стала надеяться, что у нас может что-нибудь получиться. Но ты все у меня отняла! Сначала ты забрала у меня мою дочь, а потом и любимого мужчину. Тебе всегда было мало, Агата! – Тереза Арнольдовна сорвалась на визг. – В тот день, когда я узнала, что Димитрис – его сын, я хотела умереть. Я едва не убила себя одним из тех ядов, что привезла из Африки, а потом подумала: «К черту! Зачем убивать себя, если можно убить всех, кто дорог тебе и Артему?!» Ты еще не понимаешь? – Она сощурилась. – А вот Рафик, наш милый, забавный Рафик, все понял в тот самый день, когда твой ненаглядный Димитрис по моей воле вышел из окна библиотеки. Ты тогда увидел его взгляд, Рафик? Увидел бездну в его глазах? Но поверил ли ты самому себе?! Думаю, что не поверил. Всегда проще отвернуться, чем принять страшную правду. Да, Агата, моя ненавистная подруга! Да, это я убила твоего драгоценного первенца и едва не убила внучку! Это по моей вине у вас с Артемом тогда ничего не вышло. Ты оттолкнула его после смерти Димитриса, ты не смогла простить, что он не уберег вашего любимого мальчика. И он тоже не сумел себя простить. Он винил себя в этой смерти едва ли не сильнее, чем ты. А когда вдруг выяснилось, что у вас есть внучка. Это исчадие ада! – Больше на Нику она не смотрела – не сводила полных ярости глаз с окаменевшей Агаты. А Ника видела золотых змей, которые извивались над головой Агаты, превращая ее уже не в женщину, а в мифическое существо. – Он испугался! Знаешь, чего он испугался? Того, что ты, с маниакальной страстью верящая в собственную исключительность, сломаешь жизнь еще и ей. И он предпочел соврать тебе, чтобы спасти ее. Это ли не истинное предательство, Агата?! Так ли ведут себя любящие мужчины?! Впрочем, откуда тебе знать, что такое любовь?! Ты же не человек! Ты бездушная самолюбивая тварь!