Лабиринт Медузы

– Все! Нам еще сохнуть! – Серебряный подхватил ее на руки, прижал к себе. Крепко прижал, по-хозяйски. И призрачные змеи, которые дремали весь день, очнулись, высунули любопытные треугольные головы. Все семнадцать голов. – Пойдем на берег!

Пойти не получилось, потому что он ее понес. Вот прямо как в карамельных девичьих грезах понес. Только Ника понимала, романтики тут куда меньше, чем здоровых опасений за ее жизнь. Кто-то из них двоих ведь должен был оставаться здравомыслящим. Хотя бы в море.

Закатное солнце было по-прежнему жарким, Никины кудри высохли почти мгновенно. Что уж говорить про волосы Серебряного? Вот и закончился ее самый удивительный, самый классный день! Будет что вспомнить в старости. Если получится пережить ночь большого отлива.

Мысль эта была холодной и колючей, как северный ветер. Она выстудила позвоночник и заставила спрятаться призрачных змей.

– Ника, что такое? – спросил Серебряный. Может быть, он тоже почувствовал этот северный ветер на своей коже, а может, она просто еще не научилась владеть лицом.

– Все замечательно, Серебряный! Спасибо тебе!

К черту ветер и ночь большого отлива! К черту Никс с ее страшными тайнами! Она не Никс, у нее все будет хорошо! Нужно только повторять это как можно чаще. Сила мысли и все такое…

А на вилле уже полным ходом шла подготовка к предстоящему торжеству. За время их отсутствия в парке, прямо под открытым небом, накрыли столы, а на пляже соорудили что-то вроде подиума. Так назвал эту деревянную конструкцию Серебряный, а Нике некстати подумалось про эшафот.

И в доме жизнь била ключом, туда-сюда носились слуги и официанты. Интересно, их и раньше было так много?

– Нет, похоже, их наняли на эту ночь. – Серебряный был напряжен и собран. Ничего не изменилось с тех пор, как они вышли из моря. Нет, наоборот, его напряжение росло с каждой секундой.

– А вот и наши голубки! – Голос Ксю заставил их оглянуться.

Ксю была красива. Чертовски красива, если уж начистоту. И на Агату она была похожа больше всех остальных внучек. Уж точно больше, чем сама Ника.

– Ну что, сестрица, ты готова?

– К чему? – Было тяжело изображать слепую и не смотреть на Ксю. А может, и не нужен уже этот маскарад?

– К тому, что в дамки выйдет только одна из вас. – Рядом с Ксю встал Дим. Хватало одного взгляда, чтобы понять, что они брат и сестра.

– И наша Ксения свято верит, что в дамки выйдет именно она! – А эта девушка в строгом платье – Юна. Не так красива, как Ксю, но тоже весьма хороша, особенно если снять очки и распустить стянутые в хвост волосы. И на Серебряного она смотрит… по-особенному смотрит. А вот на нее, Нику, не смотрит вовсе. Да и зачем смотреть на слепую?

– Разумеется! – Ксю пожала плечами, и Дим согласно закивал. – Вы ведь никчемные пешки! Особенно ты! – Она ткнула в Нику указательным пальцем. Почти дотянулась. Ника едва удержалась, чтобы не отступить. – Слышишь меня, приблудная? Тебе в этой гонке не победить!

– Это мы еще посмотрим. – А вот улыбнуться у Ники получилось.

– Кто посмотрит? – Ксю бросила взгляд на Юну, словно призывая ее в свидетели. – Ты, что ли, посмотришь, слепыш?

Дернулся Серебряный. Пришлось успокаивающе сжать его руку. Она переживет. Она и не такое переживала.

– Ксения, это была фигура речи. Доминика, не принимай близко к сердцу выпады нашей сестрицы. – Юна улыбалась. Вот только улыбалась не Нике, а Серебряному. – Она боится проиграть, потому и злится. А вообще…

Договорить Юне не дала Тереза Арнольдовна. Она появилась словно из ниоткуда, обвела всех строгим взглядом.

– Позвольте узнать, почему вы все еще здесь, юные леди?

– А где нам быть, Тереза Арнольдовна? – спросила Ксю с вызовом. Вот так официально и отстраненно она обращалась к собственной бабушке. Впрочем, а как сама Ника обращается к Агате?

– В своих комнатах. У вас осталось не так много времени на подготовку к предстоящему торжеству. Скоро начнут съезжаться гости. – Тереза говорила, чеканя каждое слово. – Это касается и молодых людей, – она перевела взгляд на Серебряного и Дима. Ваше общество потребуется девочкам через несколько часов, а сейчас я бы вас попросила!

Перечить Терезе было тяжело, почти невозможно. Наверное, поэтому даже Ксю не стала пререкаться, лишь поморщилась.

– Я провожу тебя до твоей комнаты. – Серебряный взял Нику под руку. Наверное, это означало, что признаваться в чудесном исцелении пока рановато.

Он довел ее и даже в комнату зашел, вот только не для того, чтобы попрощаться, а чтобы осмотреться, выяснить, что изменилось в ее отсутствие. Ника тоже осмотрелась – ничего не изменилось.

– Я сейчас уйду. – Он уже почти привычным жестом пригладил ее кудри. – Мне нужно. А ты никуда не выходи. И никого к себе не впускай. – А потом добавил шепотом: – И ничего не ешь.

– Даже воду буду пить только из-под крана, – ответила она тем же заговорщицким шепотом. Только Серебряный почему-то не улыбнулся.

– Пообещай мне, Ника, – сказал строго, а ей вдруг подумалось, что он что-то знает. Что-то такое, о чем не хочет рассказывать ей. – Пообещай, что будешь осторожна.