Лабиринт кочевников

– Ты подумай, как они туда попадают, малолетки ваши.

Сомов отрезал кусок мяса, отправил в рот и принялся сосредоточенно жевать. На лбу у него задвигались две вертикальные морщинки, подполковник ел не ртом, а всем лицом, даже ушами.

– Знаешь, – произнес он, цыкнув зубом, – мы тут тоже… Малые были, так чего только не творили. И по крышам лазили, и на свалке воензавода шныряли – а там охрана была, между прочим. Аж два дедушки с ружьишками. В принципе, и подстрелить могли! И что, нас это останавливало? А как деталюшки магниевые в полку добывали? Тоже через забор перескакивали! Солдатики знали, что мы всегда им пачку «Примы» притащим… Расфигачишь магний потом напильником, опилочки собрал – и в аптеку за марганцовкой. Взрывалось громко, скажу тебе.

Ян только вздохнул. Ни в каких подростков, бродящих по чердакам и крышам частных домов, Сомов, конечно же, не верил. Даже в десятом приближении не верил, потому и позвал Яна на этот разговор, вот только начать никак не выходило.

– Слушай, – Климов допил свое пиво, отставил в сторону кружку и сделал знак официантке налить еще, – а вот этот воензавод… Его когда, кстати, закрыли-то?

– В девяносто шестом, – отозвался подполковник. – Туда американцы приехали, ну и куча начальства заявилась, соответственно. Попотел я тогда здорово, как сейчас вот помню.

– Американцы?

– Ну да. Завод-то ведь секретный был, и закрывали его на их деньги. Ты ж не видел… Разобрали его подчистую, там теперь не то что цехов, ничего не осталось, пустырь. Борщевик лезет не пойми откуда, так там и не ходит никто, даже собачники. Интересно это все.

– Америка давала деньги на ликвидацию особо опасных производств. Завод был, как я помню, опытным производством какого-то приборостроительного КБ из Новосибирска. Радиация? Но у нас в полку об этом не говорили, а знали бы, если б там была радиация. Или все-таки какая-то химия? Как считаешь?

– Она, родимая, – тихо произнес Сомов и отрезал себе еще мяса. – Какую-то гадость они там разрабатывали. Что да как, тебе вряд ли расскажут – спецы все сразу уехали, а работяги… Говорят, был такой «пятый цех», особо секретный. В Союзе много такого было, ты это лучше меня знать должен! Заводик вроде как одно делает, а на самом деле совсем другое. Видно, и тут оно так же… А к чему ты это вдруг? А?..

– Да так, – Ян вежливо кивнул официантке, которая поставила перед ним вторую кружку, вздохнул: – В общем-то, сам не знаю. Я бы на твоем месте сейчас знаешь, что сделал?

– Ну?

– Поинтересуйся, что могло быть общего у этого Зарифуллина и второго пропавшего, как его там, бухгалтера этого?

– Сергеева вроде. Да, Сергеев его фамилия. Только что у них общего быть может? Сергеев – молодой парень, в Перми учился, потом домой приехал. Занимался компьютерами, программами какими-то, ну, бухгалтером работал – деньги-то надо зарабатывать? Говорили, хотел бизнес свой открыть, мы там копнули слегка, но нет за ним ничего. Ни долгов, ничего такого. А Зарифуллин – обычный работяга, да и старше намного.

– А он у себя на предприятии всю жизнь проработал?

– Ну откуда ж я знать могу? Может, и всю жизнь, а может, и нет. Судимостей не было у него, это мы проверили. А остальное – чего опера в его дела полезут, делать им больше нечего? Они на ногах целыми днями, сдался им этот Зарифуллин!

– Вот в том-то и все дело. Ты не дуйся, мужчина, не дуйся. Почему чертики наши хватанули этих двоих, а не еще кого-нибудь? Я понимаю, дело ты закрыл и все остальное вроде как побоку. Но сам же понимаешь…

– Да вот да, Яныч, в том-то и дело. М-мм, – Сомов снова потер лоб, вылил в рюмку остатки коньяка. – Лизонька, заинька, – позвал он официантку, – принеси-ка мне еще… Черт с ним, с этим совещанием, без меня управятся. На что мне столько замов, в конце концов? Так вот, Яныч, чуйка у меня такая есть – она с годами вырабатывается, сам знаешь, – что с чертями этими мы еще здорово наплачемся. Мне тут опер один, молодой, толковый парень такой, старый роман подсунул, про японских шпионов в Сибири. Бред, конечно, конец тридцатых, тогда все это в моде было, но там момент один интересный. Агент один, чтобы якутов местных запугать, в злого духа переодевался.

– А на кой хрен ему якутов-то пугать было? – не выдержал Ян. – Чтоб у них олени доиться перестали?

– Погоди, не перебивай! Там все хитро у них. Наши, в общем, военный аэродром строили. А якуты мешали шпиону наблюдать… Но шпион этот японский, он, чтобы костюм злого духа себе сделать, двух оленей украл, из их шкур и рогов себе халат какой-то сшил. Так, чтобы похоже было на духа. И знаешь, чем закончилось? Волки его задрали… Людей-то они побаивались, а от него оленьей кровью воняло, вот они и набросились.

– Слушай, вот это да! Вот это сюжет, я понимаю. Я б до такого не додумался.

– Читается, кстати, легко… Так я вот о чем, Яныч, подумал: как бы не было оно так, что у нас тут кто-то народ запугать хочет.

– Зачем?! Кому оно надо – тут, в Заграйске? Чем пугать, как?