Лабиринт Фавна

Илодоро повесил голову, проклиная свой дар – а ведь всю жизнь считал его благословением. Слезы закапали на ткань, которую он кроил для дочери. Офелия была бы такая красивая в новом платье, с черными, как у мамы, волосами и умными любопытными глазами.

– Позволь мне только дошить это платье! – попросил Матео. – Обещаю, после того как проложу последний стежок, я пойду с тобой добровольно и стану шить прекрасные наряды для королевы Подземной страны.

Смерть вздохнула. Люди вечно клянчат у нее еще несколько лет, месяцев, иногда и несколько часов. Смертные не понимают – жизнь не книга, которую можно закрыть, прочитав последнюю страницу. Книга Жизни никогда не заканчивается. Последняя страница в ней – это всегда первая страница новой истории. Но портной растрогал Смерть. В нем было столько любви… И доброты – а это качество Смерть редко встречала среди людей.

– Будь по-твоему! Дошей платье, – сказала она с досадой.

Больше всего она досадовала на себя, что поддалась на его мольбы.

– Я еще вернусь!

Руки Илодоро дрожали, и, когда он вновь принялся за работу, стежки получились неровными. Приходилось все время распарывать их и переделывать, ведь они отражали его отчаяние, так же как раньше отражали его счастье. Он резал нитки и выдергивал их из тонкой ткани, и вдруг ему пришла в голову дерзкая мысль.

Что, если он никогда не закончит платье?

Он стал засиживаться допоздна за работой и не слушал, когда Кармен просила его лечь отдохнуть. Он хотел, чтобы Смерть поверила, будто он трудится над платьем день и ночь. На каждый сделанный стежок он потихоньку распарывал другой, надеясь провести саму Смерть.

Шесть недель спустя он вновь увидел на недошитом зеленом платье тень в виде черепа. За спиной стояла Смерть, но на этот раз она была в красном.

– Матео! – сказала она, и голос ее был холоден, как могила. – Закончи платье, пока не взошло солнце, иначе я вместе с тобой заберу и девочку, для которой ты его шьешь.

Илодоро так стиснул иголку, что она вонзилась в его руку и капля крови упала на рукав платья. Позже Офелия удивлялась, откуда взялось темное пятнышко.

– Я закончу его до восхода, – прошептал он. – Клянусь! Только, прошу, не трогай мою дочку! Она еще совсем маленькая.

– Я не могу этого обещать, – отвечала Смерть. – Но я пообещаю другое. Если ты закончишь платье нынче ночью, оно будет окутывать ее твоей любовью. Я не приду за ней, пока она носит это платье и пока оно ей впору.

34 Еще один шанс

Топ, топ, топ… Караульный ходил перед дверью Офелии – взад-вперед, взад-вперед, чтобы не заснуть. Ночь закрасила черным круглое окошко, днем похожее на двойника полной луны. Этой ночью угаснет последняя надежда выполнить три задания Фавна. Все пропало. Офелия никогда не узнает, правду ли он говорил и было ли на самом деле где-то место, которое она могла назвать домом.

Где у нее все еще были мама и папа.

Карауль ее! А если кто сюда сунется – убей ее первой!

Убить ее? Она ждала этого с той минуты, когда Волк ушел, – сидела на полу в ночной рубашке, а под полом бродил Бледный Человек. Офелия прислонилась к спинке кровати и ждала, когда кто-нибудь придет и перережет ей горло.

Офелия поставила поближе к себе чемодан с мамиными вещами. Надеялась, что от этого станет легче, но он словно нашептывал: «Ее больше нет. Все тебя покинули: мама, Мерседес, даже Фавн». Это была правда. Осталась только старая мельница, полная призраков, и страшный человек – тот, из-за кого умерла мама, а теперь он и Мерседес убьет… Наверняка убьет. Неизвестно только, она уже умерла или Волк будет долго ее мучить, как того мальчика-партизана.

За шагами солдата в коридоре было слышно, как в логове Волка плачет братик. Такой одинокий и потерянный… Его плач был эхом ее горюющей души. Сквозь ночь между ними протянулась ниточка. Хотя Офелия по-прежнему винила его за маму.

Офелия подняла голову.

Ей послышался еще и другой звук – стрекотание крыльев, похожих на сухие листья.

Над головой у нее порхала фея – живое напоминание о ее погибших сестрах и о том, что Офелия не смогла правильно выполнить задание. Фея присела на ладонь Офелии и ухватилась за палец. Она весила меньше, чем птичка, и от прикосновения тоненьких ручек на душе у Офелии стало светлее.

– Я решил дать вам еще один шанс. – Фавн выступил из тени, протягивая вперед руки, как будто нес драгоценный дар.

Офелия вскочила.

– Последний шанс. – Узкие губы Фавна сложились в снисходительную улыбку.

Офелия кинулась ему на шею и уткнулась лицом в длинные светлые волосы. Ощущение было, как будто обнимаешь дерево. Смех Фавна журчащим ручейком пролился в ее отчаявшееся сердце. Он погладил ее по голове, прижался к макушке изукрашенной узорами щекой, и Офелия почувствовала себя в безопасности, несмотря на солдата, который сторожил дверь, несмотря на Волка, несмотря на чемодан с маминой пустой одеждой. Фавн был такой огромный, он мог заслонить Офелию от мира, в котором стало совсем темно. Может, ему все-таки можно верить… Кто еще ей поможет? Некому больше.