Лабиринт для троглодитов

Она включила корабельный МИМ — малый интегральный мозг, и задала ему предельно простую задачку: воспроизвести звуковой сигнал, принятый от одного из членов экипажа и ретранслированный затем в виде пакета SOS. Щелкнуло, шваркнуло, прошуршало на бешеной скорости, и внезапно на полуслове зазвучал прерывистый, задыхающийся голос. Он был абсолютно незнаком и в то же время ужасно напоминал кого-то своей мягкой, словно искусственно заниженной хрипотцой. Варвара прослушала раз, ткнула кнопочку повтора и прогнала еще и еще. Задумалась. На пульте уже лежала едва заметная пленочка пыли и несколько трогательных ирисок. Незнакомый ей Иван Вуд, любитель сладкого и обладатель рокочущего баса, задал-таки задачку…

Она наклонилась над плошкой фона, согревая ее дыханием:

— Сусанин, Сусанин, вызывает Норега…

— Что? — выскочил короткий чмокающий звук. — Только собирался…

— Евгений, ты прослушал…

— Давай быстро, Варька, что у тебя?

— Я на корабле разведчиков. Вуда было очень плохо слышно. Поэтому киб, отправивший фонограмму, одно слово не разобрал и подставил самое близкое по звучанию из всех, ему известных. Я слушала неоднократно, и это слово — не «капибары».

— А что?

— Не разобрать. А догадываться я боюсь…

— Понятно. Пять минут назад я бы тебя попросту обругал за панику. Но сейчас… Мы только что нашли сапог.

— Кого?

— Не кого, а сапог. С правой ноги. Висит на дереве, на высоте три метра сорок сантиметров. И не заброшен, а подвешен, и затяжной шнур завязан на два узла. На заклепке второй номер.

Варвара невольно вскинула глаза на стену, где на привычном месте, справа от пульта, в алой рамочке висел список экипажа корабля. Пилоты и пассажиры в галактическом поиске как правило владели таким количеством профессий, что свободно заменяли друг друга. У Гюрга, впрочем, тоже имелся диплом пилота.

Под вторым номером в красной рамочке значилось: Фюстель Монкорбье, штурман, вакуум-механик, ксенофизик.

— А ты не допускаешь, что он сам прятался на этом дереве и зачем-то подвесил ботинок? — спросила Варвара.

— Кто, Монк? Исключено. По этой ветке мог бы забраться только ребенок. И потом…

— Ты что, Сусанин, боишься меня напугать?

— Тебя напугаешь… У меня впечатление, что это… вроде нашего Майского Дуба. На него всякое вешают.

Варвара вспомнила ленточки, крышки от консервных банок и живого ленивца — игрушечную дань памяти о язычестве предков, таком привлекательном с расстояния в доброе тысячелетие.

— Ритуальное дерево, — подсказала она.

— Вот-вот. И под ним — обглоданные кости. Тоже ритуальные.

— Сусанин! — ахнула она.

— Так я и знал, уже и обморок. Да не человечьи!..

— Евгений, миленький, ну что тебе стоит — прикажи скочу прибрать их в какой-нибудь контейнер! Ну хочешь, я тебя поцелую? За одну косточку?

— Варвара, ты серьезно?

— Конечно нет. Но ты понимаешь значение…

В фоноклипсе что-то злобно крякнуло, словно переломилось.

— Варвара, под этот каменный куб уходит лаз… Если не тоннель. Широченный. И следы, только чьи — не разобрать. Мы уходим вниз. Наверху остается Гриша, держи связь с ним.

— Хорошенькое дело, если внизу — ловушка!

— Ты еще тут будешь встревать! — резко оборвал ее Сусанин. — Идем впятером и один скоч. Точка. А то все раскомандовались…

Ага, вот где они сцепились с Гюргом! Но Сусанин — начальник спасательной группы, его голос решающий.

— Жень, ты хоть дай ориентировочное направление, куда эта нора ведет.

— Само собой. Все.

Тик, тик, тик… Она бесшумно, словно могла кого-то спугнуть, вышла из чужой рубки, еще раз перешагнула через бесполезного киба и замерла, стоя на верхней ступеньке лестницы. Совсем недавно — и тоже на закате — она вот так же стояла, не решаясь ступить на почву первой незнакомой планеты. И была чертовски занята собой: так ли поздоровалась, и что подумали, и как посмели до плеча дотронуться, и куда бы ей провалиться…

Теперь перед ней была незнакомая планета номер два, и не просто почва, а поверхность, скрывающая подземные ходы, горбатые пещеры, ледяные и мутные ручьи… И туда ушли ее ребята. Пятеро. На поверхности, если что случится, только они с Гришей Эболи. Если снизу придет призыв о помощи или, что гораздо хуже, все затихнет и долго-долго не будет доноситься ни единой весточки — Грише придется слетать за ней, и тогда пойдут они с оставшимися скочами.

Так что ей, возможно, придется сунуться в совершеннейшую неизвестность, а она, вместо того чтобы приготовиться к этому, раскинула тут себе персональные тоннели, словно боится по травке пройти…

— Трюфель, убрать защиту между кораблями!

Только теперь, когда ровный снежный вал, соединяющий два звездолета, мгновенно превратился в кисель и растаял, словно впитавшись в землю, стало видно, насколько же здешняя луна светозарнее земной. Солнце, уже скрывшееся за правой грядой, еще освещало снежные горы и подсвечивало чудовищные скалы Фермопил, придавая им зловещий темно-лиловый отблеск, а вся долина уже светилась ровным серебристым сиянием, и только на том месте, где пролегал тоннель, осталась темная, точно влажная, дорожка примятой травы.

— Двинулись, — сказала Варвара и пошла по этой дорожке.