Лабиринт для темной феи

Первая же глава называлась «Внутренняя иерархия храма Ллос».

— Наконец-то! — воодушевленно потерла ладони и вчиталась в каллиграфическую вязь текста.

Через десять минут я медленно отодвинула книгу и сплела пальцы в замок.

М-да…

Верховный жрец в этой книжке вообще не существовал как термин. Была верховная жрица, которая стояла во главе Совета Высших жриц Ллос. Дальше следовали более мелкие чины, которые подчинялись тем, что выше рангом. Как и везде в общем-то.

Инквизиция — один из орденов церкви Ллос. Верховный инквизитор имеет право голоса даже в жреческом Совете. Серьезный тип, короче. Но не настолько, чтобы ему кланяться, особенно если он является твоим же родственником.

Итак, что мы имеем? А имеем мы то, что все семейство Барабахов крайне загадочно!

Как, ну как сразу двое мужчин одного рода умудрились выбиться в высшие религиозные чины?! Мужчины по умолчанию не допускаются к богине иначе как на корм ее паукам или на алтарь. Короче, единственный шанс для них к ней попасть — вперед ногами. А наши братцы-акробатцы живы и здоровы.

Я собрала книги и расставила их по местам, а потом, подхватив подол платья, решительно двинулась к себе в покои.

Я шла в сладких мечтах о горячей ванне и ароматной пене. Предвкушала отличный вечер и не менее хорошую ночь. Мужчины в моей кровати, правда, сегодня не будет, но ничего страшного. Часто маленькие жизненные радости дарят гораздо больше положительных эмоций.

Я открыла двери, уже определившись с тем, какое именно масло добавлю в воду. Лотос, и только лотос! И пена тут была с таким же запахом. А еще можно заказать в комнату блюдо с фруктами и пирожными.

Но не успела я сделать и пары шагов навстречу мечте, как меня схватили жесткие руки, а лицо закрыли какой-то дурно пахнущей тряпкой! Я глубоко вдохнула отравленный воздух и обмякла в неласковых объятиях неизвестного. Сознание померкло, и последнее, что я ощутила, это то, что меня небрежно перекидывают через плечо.

Очнулась я от жуткой головной боли. В горле першило, и во рту был какой-то гадостный привкус. Попыталась открыть глаза, но тут же взвыла от полоснувшего по чувствительному взору свету. Взвыла и закашлялась.

— Выпей. — В мои руки сунули что-то прохладное и помогли поднести ко рту.

Напиток был теплым и приятно пах мятой и шиповником. Я жадно его выпила, чувствуя, как успокаиваются болевые ощущения и проясняется в голове.

Услышала удаляющиеся шаги, а затем скрип ножек кресла по паркету. Аккуратно приоткрыла глаза и… едва удержалась от совершенно вульгарного и местами даже матерного восклицания.

Напротив сидел Заррин. Вальяжный и самоуверенный, в алой шелковой рубашке, расстегнутой на груди, обтягивающих черных бриджах. Красные глазищи инквизитора довольно щурились.

— Ну здравствуй, обезьянка!

Тут я уже не выдержала. И меня можно было понять!

— Да как ты… красный… посмел меня украсть?!

Мой эмоциональный порыв, кажется, несколько обескуражил дроу.

— Хм… какой интересный лексический диапазон для юной девушки. Неужели ты этим и пленила братца?

Он снова про это?..

— Да! — язвительно согласилась я. — Матерюсь в постели! Вот и весь секрет.

— Не может быть, — позволил себе усомниться инквизитор. — Ты ведьма. Наверное, дело в этом. Но я никогда не слышал о ведовских талантах, которые были бы полезны на интимном фронте.

— Потому что их нет, ты…! — снова не постеснялась в выражениях я.

— Хватит. — В красных глазах инквизитора зажглись недовольные огоньки. — Я снисходительно отношусь к чудачествам, но меня напрягает, когда они становятся… навязчивыми и несмешными.

— А ничего, что мне тоже как-то невесело сейчас?!

— Ничего, — с убийственной самоуверенностью признал темный. — Меня твои желания как-то не особо интересуют, человечка.

Я села на кровати и, сложив руки на груди, деловито сказала:

— Ага… Значит, желания тебя не интересуют, но ты желаешь поиметь то, что есть у брата? Насиловать меня будешь?

— Зачем? — неприятно улыбнулся красноглазый мерзавец, поправив пышный рукав алой рубахи и расправив кружева. — Ты сама на меня спустя часик накинешься.

Я задумалась. Всерьез так и надолго.

— То пойло, что ты мне дал, когда я очнулась?

Он лишь кивнул и неторопливо встал.

— Ну а пока ты доходишь… так сказать, до нужной кондиции, предлагаю побеседовать.

— Что? — сказать, что я удивилась, — это ничего не сказать.

— То. — Эльф передернул затянутыми в шелк плечами. — Расскажи мне о себе.

— Зачем?..

— Мне интересно.

— Зачем? — настаивала я. — Твой интерес лишь постельный. И после этого ты или вернешь меня брату, или просто убьешь. Зачем узнавать жертву поближе?

— Считай, что у инквизиторов свои причуды.

Я тоже неторопливо сползла с широкого ложа и крадучись стала обходить эльфа по широкой дуге. Заррин стоял у каминной полки и задумчиво переставлял стоящие на ней фарфоровые фигурки.

Я окинула комнату беглым взором. Большая… даже огромная. Зал, а не комната. Рабочая зона и зона для отдыха, состоящая из большой кровати, глядя на которую хочется назвать ее нехорошим словом. Но я воздержусь.