Лабиринт для Слепого

– Надо принять душ, – буквально приказал он себе.

Вода сняла усталость, но сил не прибавилось, и мысли Глеба не прояснились. Он вновь почувствовал себя в замысловатом лабиринте, где блуждаешь, блуждаешь, и чем быстрее двигаешься, тем больше запутываешься.

«Почему вокруг меня все гибнут? Почему все так складывается? Как только я начинаю заниматься каким-то делом, обязательно гибнут невиновные».

* * *

На восемь утра у Глеба была назначена встреча со Станиславом Петровичем. Поливанов ждал его на улице, и когда Глеб подошел, они поздоровались как старые знакомые. По бледному лицу и воспаленным глазам полковника ФСК не составляло труда догадаться, что и он провел бессонную ночь. Разговор получился длинным и сложным, но ничего нового полковник ФСК Поливанов Глебу Сиверову не сообщил.

На Альберта Николаевича Прищепова в ФСК было заведено дело. Но ни в каких махинациях меценат не замечен. Да, он встречается с представителями зарубежных посольств, несколько раз выезжал за границу по приглашениям всевозможных галерей и центров искусства, участвовал в аукционах, консультировал как наши музеи, так и зарубежных коллекционеров. Но никакого криминала. А в деле лишь хранились сообщения агентов о встречах Прищепова с так называемыми диссидентами и теми, кто когда-то покинул Советский Союз и сейчас проживает на Западе.

– Он не так прост, – сказал Глеб полковнику ФСК.

– Я догадываюсь. Но тем не менее, у нас на него ничего нет.

– А у меня, похоже, скоро будет, – заметил Глеб. – И вот еще, Станислав Петрович, собственно, ради чего я и приехал на эту встречу с вами.

– Ну, я слушаю, – Поливанов немного помрачнел.

– Дело в том, что Колотова мертва.

– Как?!

– Очень просто. Труп Колотовой находится в мастерской, – Глеб назвал адрес. – Вряд ли она сама ушла из жизни, скорее всего, ее «ушли». Действовали профессионально: самоубийство, повешение, инсценировано достаточно грамотно. Но есть кое-какие детали, говорящие о том, что на самом деле это именно убийство.

– Насколько я понимаю, вы уже там побывали?

– Да, ночью, – подтвердил Глеб.

– Вас кто-нибудь видел?

– Нет, вроде бы никто.

– Слава Богу, – сказал полковник ФСК, – иначе могли бы возникнуть проблему. Я пошлю туда своих людей.

– А может, не надо? – возразил Глеб. – Может, проще сообщить участковому по телефону, и пусть разбираются сотрудники МУРа?

– Может быть. Да, наверное, вы правы. Но проконтролировать ситуацию придется.

– Тогда желательно, чтобы ваш человек был в милицейской форме, а то могут возникнуть подозрения, если, скажем, за мастерской следят и таким способом попытаются проверить, рассказала ли Колотова кому-нибудь то, что она знала.

– А что она знала?

– Да почти ничего: лишь то, что художники, купившие наркотики, приобрели их у Альберта Николаевича Прищепова. Между прочим, я у него был. Еще мне хотелось бы встретиться с Потапчуком.

– А что такое? – насторожился Поливанов.

– Мне нужно много денег.

– Много – это сколько?

– Двести-триста тысяч долларов.

– Ого! – воскликнул полковник Поливанов. – У вас и аппетиты!

– А что сделаешь? – усмехнулся Глеб. – Я хочу предложить Альберту Прищепову сделку. Скажу ему, что у меня очень много денег и я собираюсь купить большую партию наркотиков. Так как у него не будет такого количества, то он, естественно, попытается связаться с теми, у кого есть. А я попробую проследить за ним и узнать людей, которые поставляют наркотики. И, может быть, таким способом мы сможем выйти на предприятие., занимающееся производством наркотиков и на тех, кто стоит за ним.

Поливанов неуверенно пожал плечами.

– Я поговорю с генералом. Но думаю, он будет против.

– Ну что ж, тогда я не знаю, как действовать дальше, – честно признался Глеб.

– Я вам сообщу решение генерала, – пообещал Поливанов.

На этом они и расстались.

* * *

Вечером того же дня в дачном поселке неподалеку от Москвы, на одной из дач, занимаемой членами правительства, произошла любопытная встреча.

Федор Иванович Зубов, сотрудник службы безопасности Президента, был одет по-домашнему: твидовые брюки, роскошный свитер, хорошие мягкие туфли. По пятам за Зубовым по дому ходил неаполитанский мастиф – безгранично преданный хозяину пес. Федор Иванович курил дорогую сигарету, и за ним легким голубоватым облачком вился ароматный дымок.

Личный телохранитель, войдя в гостиную, доложил:

– Приехал Матвей Фролович.

– Ну что ж, пригласи. Я как раз его и жду.

Покинув «мерседес», в дом Федора Ивановича Зубова вошел Санчуковский Матвей Фролович.

– Ну, здравствуй, старина, – подал руку Санчуковскому Зубов.

Рукопожатие было вялым. Мужчины давно знали друг друга.

– Присаживайся, присаживайся. Выпьешь?

– Не откажусь. На улице прохладно.

– Можно подумать, ты ходишь по улице, – пошутил Зубов.

– Ну, знаешь, иногда хожу, Я тоже человек.

– Да, я понимаю, что ты человек.

Они уселись за стол, на котором появились бутылки с дорогими винами и коньяком, замысловатые салаты, золотистые ломтики рыбы, всевозможные колбасы и ветчины, фрукты, красная и черная икра и тонко нарезанный лимон.

– Угощайся, рассказывай.