Лабиринт

С Кивановым их в первый же день развели в разные комнаты, и с тех пор они больше не виделись. Кийску сказали, что с Борисом все в порядке, но им занимается другой отдел.

Кийска поместили в двухкомнатную жилую секцию, обставленную так, что она вполне могла бы сойти за номер люкс в каком-нибудь фешенебельном отеле, если бы у нее были окна и не дежурил круглосуточно у двери молчаливый лейтенант с каменно-невозмутимым лицом из спецподразделения "X" сухопутных войск, одетый по полной форме и с пристегнутым к поясу парализатором дальнего действия.

С положением почетного заключенного свыкнуться Кийск не мог, но понимал, что изменить что-либо пока не в его силах.

После обеда, который как обычно доставил безмолвный лейтенант, пришел Глебов.

Судя по тому, как уверенно он раздавал приказы, Глебов имел не самый низкий ранг в иерархии Совета безопасности, но являлся он исключительно в штатском. При этом одежде его кто-то старательно придавал поношенный вид, дабы создать впечатление, что она является повседневной.

– Как жизнь, как настроение, Иво? – жизнеутверждающе улыбаясь, поинтересовался Глебов.

– Прекрасно, господин Глебов, – не поднимаясь с дивана, ответил Кийск.

С самого начала их знакомства Глебов решительно повел общение в манере старого, доброго знакомого и в отсутствие посторонних всегда называл Кийска только по имени. Того же он добивался и от Кийска, но тот упорно придерживался строго официальной линии общения.

Да, Кийск понимал, что Совет безопасности – организация серьезная и занимаются здесь отнюдь не детскими играми. Но почему к нему относятся здесь как к врагу? Почему их с Кивановым изолировали друг от друга и держат взаперти, под охраной? Почему то, что он рассказывает, неизменно воспринимается как заведомая ложь?

– Нас ждут в зале совещаний, – сказал Глебов. – Вы готовы?

– А разве у меня есть выбор? – вяло пожал плечами Кийск.

– Сегодня вы встретитесь с новыми людьми, – Глебов снял со спинки стула пиджак и подал его Кийску. – Возможно, они станут задавать вопросы, на которые вы отвечали уже много раз. Все это, должно быть, изрядно вам надоело. И тем не менее, Иво, прошу вас, будьте предельно сосредоточены и внимательны. Возможно, сегодняшняя встреча в значительной мере определит то, что ожидает вас в дальнейшем.

– Мне наконец-то вынесут приговор? – мрачно пошутил Кийск.

Лицо Глебова расплылось в улыбке. – Мне импонирует ваше пристрастие к черному юмору. Когда Кийск в сопровождении Глебова вышел из комнаты, дежуривший у двери лейтенант окинул его придирчивым взглядам, точно строгая мамаша, провожающая дочь на первый бал, но, как обычно, остался безмолвен. Глебов вызвал лифт. Кийск давно уже обратил внимание на то, что стоило только Глебову нажать кнопку вызова, как двери лифта тотчас же открывались. Еще ни разу им не пришлось ждать, как будто лифт, которым пользовался Глебов, был предназначен только для него одного.

Зал, в который доставил Кийска Глебов, был знаком ему едва ли не до боли. Освещение в зале было неярким, чуть зеленоватым. Должно быть, потому, что психологи считают, будто зеленый цвет действует на людей успокаивающе. Всю дальнюю стену занимал огромный экран. В центре стоял подковообразно изогнутый стол.

Войдя в зал, Кийск, не дожидаясь приглашения, занял свое обычное место на стуле, установленном в центре подковы. Глебов подошел к правому от Кийска краю стола.

За столом сидели пять человек. Двое из них были знакомы Кийску. Сидевший слева, почти на самом углу, маленький, щуплый, с редкими серыми волосами, зачесанными так, чтобы маскировать плешь на затылке, не пропустил ни одной встречи с Кийском. Он всегда занимал одно и то же место, никогда ничего не говорил, но, то и дело бросая на Кийска быстрые взгляды, что-то старательно строчил в тонких ученических тетрадях. Того, что сидел рядом, – высокого, сухопарого, с орлиным профилем и седыми волосами, остриженными так коротко, что череп его казался голым, – Кийск видел раз пять или шесть, в самом начале своего пребывания в Совете безопасности. Кийску он тогда показался похожим не на эсбэшника, а на кадрового военного. Вопросы он задавал дельные и ответов требовал конкретных, но спустя какое-то время перестал показываться.

Глебов непременно представлял Кийску новых людей, но имена, называемые им, были либо подчеркнуто безликими, либо надуманно вычурными, так что явно не имело смысла пытаться запоминать их.

Традиция не была нарушена и в этот раз.

– Господин Кийск, позвольте представить вам господина Смита, – жест рукой в сторону молодого брюнета. – Господина Ли, – рука переместилась в сторону человека крепкого телосложения с восточными чертами лица. – И господина Штраггратерна, – Глебов указал на пожилого, спокойного человека, похожего на школьного учителя астрономии. Сам Кийск, судя по всему, в представлении не нуждался. Посчитав на этом свою миссию исчерпанной, Глебов сел. Какое-то время Кийска просто молча рассматривали. Кийск скосил глаза налево, и ему показалось, что он заметил, как высокий, которого он считал военным, ободряюще подмигнул.