Лабиринт

Улица внезапно кончилась, за ней начиналась крытая эстакада, которая вела в сторону лабиринта; Берт взбежал на эстакаду - быстро вдоль перил, успеть, успеть, Дэйм, хотя бы шепнуть; мельком - взгляд на то место, где когда-то стояла его сельская халупа, конечно, ничего и в помине нет, пустырь и только, и желтая осока неумирающе рубит кольца песчаного ветра; в конце эстакады - пульсирующая толпа, "тон-нель"- это массивное металлическое (сильные удары в колокол или в рельсу) слово, как стон в час горя, перекатывалось в сухом воздухе, который становился вязким от обилия выделявшихся флюидов эйфорического ожидания; Берт стал протискиваться вперед, как гребец веслами, работая локтями; со всех сторон вспенивалось моментальное шипение, но протест тут же угасал: "раз так нахально лезет, значит, право имеет, может, из приглашенных", всегда рядом находился осторожный, который остужал пыл нервных, как опорожненная бочка масла смиряет волну; в конце эстакады, на площади, высился импровизированный помост, где, сплетя руки в приветственные треугольники, возбужденно топтались те, кто задумал этот грандиозный абсурдный проект; вот он, Дэйм, белеет в первом ряду у центрального парапета, как здоровый хорошо вычищенный зуб; сделав ему знак, Берт подбежал к помосту, животнообразный охранник варварским (вероятно, именно так настигали предки, ходившие еще на четырех, свою добычу) жестом схватил Берта за плечо (разве что хриплый рык восторга не вырвался из его угрожающе мускулистой груди) и потащил в сторону; как зеркальная вспышка света, мелькнула раздраженная реплика Дэйма, которая словно подстрелила охранника, как точный лазерный пучок; страж парализованно остановился и разжал конечность, не смея обернуться в сторону, откуда раздался начальственный гнев; почувствовав свободу, Берт обрадованно, словно веря, что еще что-то можно изменить, зачастил по дощатым ступеням; Дэйм встретил его, отойдя от центрального парапета; - Дейм, не делайте этого, остановитесь, - задыхаясь, зашептал Берт, - это полное безумие, это конец, которого вы так страшитесь, всмотритесь в ту фигурку, ту самую, которую вы носите у себя на груди, она не спасет вас, Берт потрясение смотрел в сторону лабиринта, где с муравьиной настойчивостью подрывники откатывали очередную вагонетку с динамитом по рельсам, уходящим в чернеющий скальный проем, - они безумны, - Берт показал на беснующееся потное скопище людей, - но вы же сохранили разум, вы ответственны за последствия; взгляд Дейма стал острым и металлическим, как штык, который - Берт это почти физически почувствовал - воткнулся ему где-то в районе ключицы; - вы что-то знаете?- Дэйм поднял свой взгляд выше и Берту показалось, что глаза Дэйма, словно скальпели, вонзились в его глаза и вскрыли их, пытаясь распознать, что там, на сетчатке; зажмурившись, Берт пошатнулся, перед глазами поплыли радужные круги, он невольно оперся о плечо Дэйма и опять подумал: "поздно..."; - нет, но у меня очень нехорошее предчувствие, - посмотрев на Дэйма выколотым взглядом, ответил Берт, - там, - он поднял руку в направлении скал, и этот жест вдруг показался ему фальшивым, театральным, - смерть; - не пытайтесь меня испугать, мерзкий вы старикашка, - внезапно затопав ногами, истерически завизжал Дэйм, - где вы были раньше, новоявленный пророк, что ж вы молчали, как удав, переваривая пищу, (3м и брызги слюны) лелеяли свои планы? готовились взойти на пьедестал? (2м) поздно, решение принято, и я запрещаю себе верить вашим (2м) маразматическим предчувствиям, мы прорвемся сквозь лабиринт,- дьявольская улыбка, окутанная пеной, появилась на искаженных напряжением губах Дэйма,- ваши слова - чушь, бред, ложь, ха-ха-ха, убирайтесь отсюда вон, (2м) мы отвергаем вас, прочь! вы мне мешаете! к Берту вернулось его прежнее апатичное состояние, но досада больно кольнула его в сердце - в чем-то этот фанатик был прав; он действительно промолчал; но был ли смысл говорить? - умрите с миром, - скорбно прошептал Берт и, сгорбившись, стал осторожно спускаться по ступеням; наэлектризованная толпа, дрожавшая на эстакаде, удивленно впустила в себя старика, побывавшего наверху; его черный халат его мертвое лицо никак не сочеталось со всеобщим предвкушением первого взрыва; выбравшись из толчеи, он увидел давешнюю молодую женщину; ее платье напоминало простыню, намотанную на голое тело; в сильных вытянутых руках она держала своего лысого ребенка, который догрызал палку; лицо ее светилось какой-то ненормальной верой; Берт махнул рукой и пошел прочь; прочь! но куда? всякое движение потеряла смысл; катастрофа неотвратима; улица по-прежнему была пустынна; вдруг внимание Берта привлек странный звук, он оглянулся - на пороге одного из домов мяукала кошка; кошка?! в голодном городе, где давным-давно нет ни крыс, ни мышей? запретная кошка? наверняка, кто-то тайком держал у себя дома это почти забытое существо, может быть, у кого-то еще были кошки, и так же, тайком, продавались осторожно, среди проверенных, своих, котята,- кое-кто в городе сохранял верность давнишним привычкам; Берт подошел к кошке, взял ее на руки; она без сопротивления положила свою мордочку на сгиб локтя, прижалась пушистой волной к его груди и жалобно замяукала, глядя на входную дверь; она боялась; вероятно, хозяева так спешили на эстакаду, что за ними в суете выскочила и незаконная, скрываемая кошка; Берт несколько раз провел сухими пальцами по ее шелковистой ухоженной шерстке и, нажав дверную ручку, утопил дверь в темноту, кошка стремительно спрыгнула и скрылась в доме, на прощание еще раз мяукнув; свернув в пыльную боковую улочку, Берт наткнулся на брошенную машину; решение созрело мгновенно - он впрыгнул в машину и повернул ключ зажигания; резко вывернув на центральный проспект, он краем глаза успел отметить, как метнулись по углам тени бэгеров; в самом деле, как крысы; Берт гнал машину за город, туда, где были холмы; умирать не хотелось; он с удовольствием ощупал в кармане халата плитку биомассы и увеличил скорость;