Лабиринт №7

– Что ты мне предлагаешь? Обрядиться в величие? – старец заметно напыжился и стал стремительно превращаться в статую Зевса работы Фидия. – И ждать благоговения?

– Ладно, я пошутил!

– Я тоже! – обрадовался дед и стряхнул с себя остатки мрамора. – Не мой это формат! Тут один местный писатель обозвал меня древним богом. Положим, про древнего он загнул…

– Значит, все, что здесь происходит…

– Да нет! Люди и сами все отлично могут. Я же только приглядываю. Говорю же – смотритель.

– Тогда скажи, что со мной.

– Ничего особенного. Рудимент.

– Я – рудимент?!

– Нет. Ты – атавизм.

– Спасибо, утешил!

– А чего тут еще объяснять? До последней пары тысяч лет двигаться по обе стороны времени и вероятности было обычным делом. Поэтому вы и в истории своей разобраться не можете. Потом кто там больше начудил, я уж и не помню. Аристотель, скорей всего. Но только детерминация рассудка привела к атрофии осознания возможностей. Человечество не находит взаимосвязи, а выдумывает их. И единая математика описывает собственный единый мир, выщипывая его из настоящего. Каждый сам выткал себе кокон. А тебе не повезло. Терпи.

– А выход есть?

– Выход, выход! Вот ты все спешишь. А зачем? Посмотри, сколько интересного вокруг. Видишь ту – у Николая Угодника? Дама потрясающая, но нежить. Зря она в храм пришла – бесполезно это.

– О чем это ты?

– Да так… – он замолчал и продолжил, будто только об этом и думал. – Твой выход – вон там, – согнул палец крючком и указал на дверь в закутке с табличкой: «Служебный вход».

– И что за ней?

– Увидишь. Это и будет частью твоей награды. Получишь ответы на свои вопросы.

– Расскажи-ка мне еще раз про математику.

– Пробрало! Ничего странного. Доказывать основы математики, все равно что доказывать существование Бога. Это еще Лейцен фон Браузен угадал.

– Потому и погиб под машиной.

– Не, думаю, потому что раззява… Рецепта истины не существует.

– А, я догадался! Все детерминировано, – передразнил деда Сергей, – и я для тебя тут как шальной фант или джокер. Скучно тебе. Развлекаешься!

Для меня тебя вообще нет! Соскучишься тут с вами! А про фант – это ты тонко подметил. Надо будет поразмышлять над этим на досуге. Но ты ничего так и не понял. Никто из людей – ни ты, ни я – не видит, что есть на самом деле. И поэтому красит действительность в свой цвет, – и перебил сам себя. – А хочешь познать диалектику Абсолюта?

– Угу! – обрадовался странник и замер в позе напряженного ожидания. Старик воровато оглянулся и вытащил из-за пазухи бутылку шведской водки.

Сергей зло сплюнул и двинулся к двери. Остановился:

– Может ты и то, что будет, знаешь?

– Не понял твоего вопроса. Слишком общий.

– Сконцентрируйся на моей персоне.

– У-у-у… – заскучал дед. – А я думал ты о перспективе мироздания. Но если о судьбе… Когда твои планы сбудутся, ты уже не будешь уверен, что хотел именно этого. Хочешь знать еще что-нибудь?

– Сам разберусь! – огрызнулся странник и отворил дверь. Впереди ждал пустой коридор.

– В сущности, мы похожи, – продолжал разглагольствовать старик, – У меня клочок знания и у тебя клочок знания. Даже если мы объединим наши клочки, это все равно будет только клочок знания. Вот и вся база для человеческой гордыни.

Сергей не слушал. Он возвращался.

Тело мгновенно набухло тяжестью. Набрало вес. Он прошел двенадцать шагов, открыл следующую дверь и оказался в вестибюле станции метро. Огляделся. Над местом, откуда он появился, красовалась надпись: «Служебный выход».

Вырвавшийся из тоннеля гулкий ветер подхватил полы его плаща, и они захлопали как крылья птицы. «Фрунзенская», – оповестил подошедший поезд.

«Даже ехать никуда не надо!» – порадовался странник и направился к ближайшему эскалатору.

У дверей подъезда стояла Ольга в компании парня, которого он уже видел с ней на новоселье. Привлекательный, высокий с длинными, вьющимися волосами.

– Привет… – пробурчал Сергей, торопясь проскользнуть мимо парочки.

– Привет! – откликнулась Ольга и неожиданно покраснела. До ушей. – Ладно, я пойду.

– Уже! – удивился кавалер и уставился на Сергея. – Пока, киска. Я позвоню. ОК?

– Да! – Ольга поспешила высвободить руку из его ладони. И потому, как она это сделала, Сергей понял, что последний их разговор вполне мог быть правдой.

– Где ты так долго был? – она нагнала его у лифта.

– Искал антидот.

– Я спрашивала: «где».

– Очень далеко. В другом мире. – Он так устал, что даже врать не хотелось. Сейчас все, вплоть до запаха кошек на лестничной клетке, отзывалось комфортом, расслабляло, плавило мозги.

– Сказочник! – улыбнулась дама. – Ты скучал? Я боялась, ты не скучаешь.

– I miss You, I need You, I love You… – пропел Сергей задумчиво.

– Это правда?

– Правда. Это Биттлз, – ответил он и получил удар под ребра. – Тихо! Ампулу разобьешь! Что это вы как школьники у парадной? – проявил он отсутствие равнодушия.

– Обиделся?

– Я не обиделся! Я злюсь!