Лабиринт

Он вложил в эти слова свой смысл. Действительно, как устал он от этой борьбы, от этой бесконечной драки с бабкой, с мамой, с Изольдой Павловной, с отцом, с Цыпой – да кого только не было среди противников, вот даже Темка, который мирно идет рядом. Ведь ничего не произошло с тех пор, как Толик поговорил с отцом. Ничего не сдвинулось с места. Отец не вернулся, и Темка по-прежнему его новый сын. Новый сын – значит, враг.

Враг-то враг, но Толик не испытывал к Темке никаких вражеских чувств. Наоборот. Темка поступал как товарищ, нет, больше – как друг. Он не тронул его, когда Толик бросился с кулаками. Даже не вспомнил ни разу про эту глупость, а ведь это была ужасная глупость бросаться на него: он-то тут при чем? А сегодня эта драка с Цыпиной компанией. Да и вообще. Темка был старше Толика на два класса, а говорил, как с равным, не задирая нос, не хвастался, что сильнее. Вот и сейчас – шел, думал над Толикиными словами про драку и не смеялся, молчал – значит, понимал.

– А ты и не дерись! – сказал он. – Просто я уважаю сильных людей. И не только людей, – улыбнулся Темка. – Вот хочешь, прочитаю?

Они сели на лавочку, и Темка вытащил из кошелки книгу.

– Про дельфинов и про китов, – сказал он. – Мировая книга. Вот слушай! Одного кашалота загарпунили. Когда кита гарпунят, он удирает, а этот наоборот. Пошел на таран. – Темка стал читать. – «Кашалот развернулся и бросился в атаку на судно. Двенадцатиметровый кит ударил судно головой в борт. Корабль резко накренился. Удар был так силен, что заскрежетали стальные листы корпуса, многие матросы попадали, а судовые двигатели вышли из строя. Пришлось судно отбуксировать в порт». – Темка восхищенно глянул на Толика. – Видел? – воскликнул он. – Какой отважный кит!

– Так это кит! – возразил Толик.

– А ты что, хуже кита? – удивился Темка. – Любой человек за себя постоять должен!

9

С Темкой было интересно. Он знал совершенно все про дельфинов и китов и озадачивал Толика своими вопросами.

– Знаешь, – спрашивал он, – какой длины самый большой кит?

Толик пожимал плечами.

– Тридцать три метра! – восхищался Артем. – Если бы кит встал на хвост, он был бы с девятиэтажный дом. Во!

Толик удивлялся, это было на самом деле здорово – идет по улице кит, и все от него в стороны шарахаются. А Темка снова приставал:

– Сколько он весит, знаешь? Сто пятьдесят тонн. Если его на весы положить, то на другую чашку должны встать две тысячи человек…

Толик представил: целая площадь во время демонстрации.

– …или сорок автобусов! – добивал его Темка.

– А самый маленький кит, – спросил Толик, – метров десять?

– Этот самый маленький кит – мой любимый, – сказал Темка.

– Ты его видел? – удивился Толик.

– Нет… Просто он очень симпатичный, маленький, один метр.

Знания сыпались из Темки, как горох из мешка, и Толик узнавал тысячи забавных вещей. Оказывалось, что в одну секунду дельфин проплывает пять метров – как курьерский поезд мчится, – что сердце у кита весит столько же, сколько целый конь-тяжеловес, и что одной только крови у кита десять тонн, что дельфины разговаривают между собой, спасают людей в море и что мозг у дельфина больше, чем у человека.

– Ты кем будешь? – спросил однажды Темка у Толика.

Толик пожал плечами. Давно уж он не думал, кем станет. Сначала хотел летчиком или моряком, но это давно. Потом перестал думать о таком далеком, не до того было…

– А я стану акванавтом! – решительно произнес Темка.

– Кем-кем? – не понял Толик.

– Акванавтом. Значит, море изучать буду. И знаешь, чего я хочу. Приручить дельфина!

Темка глядел восторженно на Толика, глаза его блестели, словно вишни на солнце, и Толик удивился, откуда это у Темки, который живет в сухопутном городе – одна речка только рядом, – такая любовь к морю?

– Ты море-то хоть видел? – спросил Толик.

– Не! – весело ответил Темка. – Только в кино!

В кино и Толик много раз видел море, ну так что ж, этого ведь мало, и он поглядел на Темку с интересом. Значит, такой твердый у него характер, раз моря не видел ни разу, а любит его, любит дельфинов своих и кашалотов.

– Ну, это ничего! – воскликнул, весь светясь, Темка. – Меня отец обещал свозить к морю.

Отец! Это слово резануло Толика.

– Какой отец? – спросил он встревоженно.

– Да мой, мой, – помрачнел Темка. – Не волнуйся. – И закурил хмурясь. Толик задымил тоже. Как-то так получалось, что, разговаривая про отцов, они курили, хотя удовольствия было мало, а Темке так просто вредно – ведь спортсмены не курят.

– А кто он у тебя? – помолчав, спросил Толик.

Темка задумался, потом сказал:

– Нет, конечно. К морю он меня не свозит. – И добавил, горько усмехаясь: – Он у меня пьяница.

Толик испуганно уставился на Темку. Вот, значит, что.

Толик вспомнил тот вечер, хмельного отца. Он никогда не был пьяницей – правда, выпивал, но крепко только в тот вечер. И Толик не мог подумать даже, что отца можно лишиться из-за пьянства, хотя пьяные, бредущие вдоль заборов мужчины не раз встречались ему.