Лабиринт

– Через пару минут вернёмся. Начинайте есть! – ответил я, и мы с Петром пошли к выходу.

Подходя к зданию, перед которым лежал труп, я начал ощущать лёгкое беспокойство, которое усиливалось с каждым хрустом снега под ногами. А что если Пётр прав и там что-то, что может убить меня при контакте с кожей? Действительно ли угарный газ не проникает через кожу и опасен только при вдохе? Я даже проверить это в интернете не могу, так как связи нет. Моя ошибка может стоить мне жизни, причём не когда-нибудь через много лет, а прямо сейчас. Если я не прав, то через пару минут буду мёртв. Ну, по крайней мере, от моей ошибки пострадаю только я, а не кто-нибудь другой. Надо быть уверенней в себе. Пара минут – и всё готово. Ну не может быть это чем-то иным: слишком сходятся симптомы отравления. Если угарный газ и проникает через кожу, то не так быстро, чтобы это могло как-то сказаться на здоровье за пару минут. Ладно, поехали, суп остывает.

– Пётр, всё запомнил? Надеваем противогазы, вместе берём эту ржавую херню и подносим к двери. Я её открываю, а ты подпираешь. Понятно?

– Да, – ответил Пётр, надевая противогаз.

– И главное – не дышать! – ответил я и задержал дыхание.

Мы вдвоём взяли металлическую деталь, которую Пётр положил недалеко от трупа Владислава Викторовича, подбежали к выкрашенной тёмно-зелёной краской металлической двери, положили деталь рядом с ней, и я со скрипом оттянул дверь на себя. Доводчик был весьма упрямый, и на мгновение мне даже показалось, что массы детали, которую мы поднесли, будет недостаточно для того, чтобы зафиксировать вход в здание в открытом состоянии. Как только дверь была открыта, Пётр подставил к ней деталь, и мы тут же отбежали. На всё ушло секунд двадцать, но из-за физической нагрузки, обусловленной переносом детали и открытия двери, под конец я начал ощущать лёгкое удушье от задержки дыхания.

– Так, всё, стой здесь! Я – внутрь, – сказал я и, глубоко набрав воздух в лёгкие, отправился в здание, хотя уже в пути задумался над тем, что следовало бы отдышаться после предыдущего нашего манёвра.

Забежав внутрь, я остановился при входе и пытался в полутьме оценить обстановку: посередине стоял генератор, который даже визуально был неисправен – на нём был бело-жёлтый налёт, окаймляющий множественные небольшие отверстия в металлических деталях и прикрывающий ржавчину, которая уходила вглубь этих отверстий, перед генератором лежал на животе труп Вити – видимо, он даже не успел до генератора дойти и упал ещё на подходе к нему. Напротив меня на дальней стене помещения сверху находились две форточки с ручками. Но где же табуретка, о которой говорил Пётр? Я прошёл вглубь помещения в поисках табуретки и, дойдя до генератора, – боже, да что же с ним произошло? Вблизи он оказался в ещё более ужасном состоянии! – увидел за ним фиолетовую деревянную табуретку, которая была похожа на ту, что обычно стоят на кухне у бабушек в деревне. Я был так возбуждён происходящим, и сердце билось настолько быстро, что воздуха начало категорически не хватать. Как же хочется сделать вдох! Подумать только, да эта комната суицидальный рай: всего пара вдохов, и через мгновение потеряешь сознание и быстро, а главное, безболезненно умрёшь. Всего пара вдохов, и не стоит больше беспокоиться о том, что в старости, а быть может, и раньше, придётся мучительно умирать от рака или медленно угасать, превращаясь в овощ, от болезни Альцгеймера. Никто тебя не попытается застрелить, перед этим избивая ногами в грязном гараже, или сбить машиной. Всего пара вдохов, и вся эта бессмысленная суета, вся эта бессмысленная нервотрёпка под названием «жизнь» может закончится. На мгновение я вдруг ощутил то величие перед смертью, которое, вероятно, чувствуют люди, пытающиеся покончить жизнь самоубийством: разве нет большей власти над жизнью, чем та, благодаря которой ты сам решаешь, когда тебе умереть, а не дрожа ждёшь своего часа и всеми силами, как жалкая пресмыкающаяся тварь, пытаешься спрятаться от смерти, которая в любом случае тебя найдёт. Чем больше я об этом думал, тем заманчивей становилась осенившая меня идея. Я начал расслаблять диафрагму, но перед тем как сделать вдох, в голове вспыхнуло тепло губ Леры и выдыхаемый из её ноздрей влажный воздух, струящийся по моим щёкам, согревая их под изумительным ночным небом…