Лабиринт

Тщательно помыв нож, я тихонько приоткрыл дверь на террасу и вышел с ножом в руке, чтобы осмотреться по сторонам, готовясь моментально порезать Михаила, если он кинется на меня, но вокруг никого не было ни видно, ни слышно – все спали. Убедившись, что под террасой пришвартована шлюпка, которая стояла там днём, я вернулся в дом и безуспешно попытался закинуть тело Лёши на плечо, чтобы вынести из дома. Поняв, что это слишком сложно, я потащил его за ноги к террасе, сквозь широкие щели деревянных перил которой, пыхтя от натуги, свалил тело в шлюпку. Вышло плохо, так как тело вместо того, чтобы аккуратно лечь посреди шлюпки, упало поперёк неё, насадившись на уключины. Ну хоть в воду не упало, и то хорошо. Осталось придумать грузило и то, как его прикрепить в замотанному в пакеты трупу. Увидев на берегу рядом со шлюпкой пару двадцатикилограммовых булыжников, я вернулся в дом и взял из спальни комплект постельного белья. Наволочка была не особо нужна, но если уж впоследствии и говорить администратору базы о том, что в коттедже не хватало одного комплекта белья, то его должно полностью не быть. Я спустился к шлюпке и закинул в неё два булыжника. Аккуратно привязав оба камня к трупу сначала пододеяльником, а затем для верности простынёй, я уложил труп поудобнее и отошёл на вёслах к той части озера, которая была максимально удалена как от базы, так и от того причала, что находился на другом берегу. Пришлось пройти вправо метров двести, но грести с трупом в шлюпке было несопоставимо проще, нежели затаскивать его в эту шлюпку. Дойдя до нужного места, я начал медленно переваливать тело за левый борт и, чуть не перевернувшись, осознал, что для безопасности переваливать его необходимо через нос шлюпки. Облака начинали понемногу рассеиваться, и могла выйти луна, осветив меня и белые простыни, которыми были примотаны булыжники, поэтому пришлось потратить всё своё умение балансировать в раскачивающейся из стороны в сторону от малейшего движения шлюпке, перекидывая тушу Лёши в воду. Через пару минут, слегка всплеснув, тело пошло ко дну, и я ещё раз осмотрелся по сторонам. В частности, взглянул на причал, на котором вечером стоял мужчина, чтобы убедиться в том, что меня никто не заметил.

Вернувшись на берег, я на всякий случай протёр всю шлюпку смоченной в озёрной воде наволочкой и, забрав её с собой, вернулся в коттедж, в котором во мраке почти догоревшего камина, наконец, осознал то, как мне повезло – на полу был дешёвый линолеум, с которого не составляло большого труда стереть разлившуюся кровь. Так мне казалось вначале, однако, начав вытирать кровь всеми вещами Лёши, которые у меня были, пришлось потратить около часа на то, чтобы добиться отсутствия даже малейших кровяных разводов на том месте, на котором она прежде была пролита. Сложив все тряпки в мусорный мешок, я кое-как запихнул его в сумку Лёши, с которой он приехал сюда, и направился к главному выходу из коттеджа, положив в сумку также отдельный пакет со своими вещами. Ну что ж, теперь главное неспешной прогулкой выйти через главный вход базы отдыха, засветившись перед максимальным числом камер наблюдения…

Натянув капюшон куртки друга на голову и смотря в землю, я шёл с сумкой вдоль блёклых фонариков, освещающих дорожку и расплывающихся в линзах очков Лёши, которые я вынужден был надеть на себя, чтобы быть похожим на него. Деревья, растущие между редко расположенными коттеджами, шумели в порывах осеннего ветра. Вряд ли Михаил накинется на меня в свете фонарей, но нельзя ничего сказать о том, что произойдёт, когда я выйду с базы и уйду в лес. Интересно, он сейчас идёт за мной или нет? Даже по сторонам не оглядеться, так как лицо нужно прятать от камер. Сзади слышны тихие шаги, но, может, мне кажется? Я крепче сжал нож, который держал в кармане куртки, и продолжил идти без оглядки вперёд.

Через десять минут фонари основного въезда на базу остались позади, и, пройдя вдоль подъездной дороги ещё метров сто, я завернул в лес, где теперь мог снять очки и осмотреться по сторонам. После очков в глазах всё немного плыло, но в кромешной темноте леса это имело мало значения. Вдалеке сквозь раскачивающиеся и скрипящие на ветру стволы сосен мелькали светящиеся фонари главного входа. Не было видно никого вокруг, но меня не оставляло чувство того, что Михаил наблюдает за мной. Что же это за жесть: я вынужден был в одиночку уйти в почти дикий лес посреди ночи, зная, что какой-то сумасшедший может следить за мной. Что будет, если я сейчас, возвращаясь на базу окольными путями, наткнусь на него? Да и собирается ли он меня прикончить? Может, он и не в себе, но следствием его безумия является лишь слежка и проникновение в чужой дом? Может, он вовсе и не собирается навредить мне? Это было бы замечательно, но сомнительно, что мужчина, который ради почти незнакомого человека изувечил трёх людей для того, чтобы достать ампулу с морфием, и рассказывающий про то, как при нём пытали людей, является для меня совершенно безобидным.