Лабиринт

«Никто бы не смог доказать схему. Только если кого-то заставить рассказать правду. А для этого нужна причина. Дмитрий впервые в жизни сделал открытие. И он не захочет оставаться в тени. Такова природа ученых. Я признался в преступлении и рассказал об открытии. Которое на самом деле я и сделал. И Дмитрий не выдержал. Он сам пришел к следователю. И все ему рассказал. Сень, я не делал Виктору операцию. Ему никто не делал операцию. Неужели я бы прооперировал здоровый мозг? Я же вижу, что происходит в моей операционной. Я все это выдумал. Никто ему не вскрывал череп. А шов… Так я просто пару стежков сделал по поверхности головы. Я давал ему лекарство, чтобы у него немного нарушился сон. Но честно, признаюсь, доза была высокой и понадобилась леводопа. Я должен был устроить этот спектакль. Откуда мне было знать, что Виктору можно доверять? Я не отрицаю того факта, что он хотел меня подставить. Что я должен был думать, когда на моем столе лежал полностью здоровый человек? Почему я выбрал именно сонную болезнь и оказался прав? Я тайно начал изучать снимки пациентов. И нашел некую закономерность. Не все пациенты участвовали в работе Ивана. Но кое-какую зацепку я все-таки нашел. У всех был очень «плохой» ГЭБ (гемато-энцефалический барьер). Любой токсин при таком состоянии элементарно попадет в мозг. И довольно часто было нарушение в области ядер шва продолговатого мозга. Которые являются центром сна. А при сегодняшней эпидемии и выдумывать ничего не нужно. Коронавирус попадает в мозг. Человек в момент болезни много спит, а после возможно появится бессонница. Тоже самое происходит и при летаргическом энцефалите. Бессонница могла сменять период тотального сна. Ядра шва могут сдвигать баланс сна и бодрствования в разные стороны. Так что любое нарушение в области ядер шва приписывали к коронавирусной эпидемии. И тут я вспомнил про летаргический энцефалит. Довольно просто отключить обратный захват серотонина в области ядер шва, тем самым создав постоянное выделение серотонина. И человек будет спать вечно. Пока не выгорит рецептор серотонина и человек не умрет. Это был один из вариантов. И при помощи разговора с Григорьевым я подтвердил свою теорию. Но именно Яна, а точнее ее головной мозг, подтолкнул меня на теорию тормозных рецепторов глутамата. Но это уже никого не волнует. Иван использовал теорию D3 рецепторов. Он сначала активировал этот рецептор и засыпал, а потом блокировал и просыпался. Так же он и возвращал к жизни пациентов с сонной болезнью».

В Академии Сенья и Всеволод смотрели друг на друга.

– Твой план сработал, – сказала Сенья.

– Да. Поэтому я разыгрывал для всех боязнь следствия.

– На тебя в итоге запишут открытие?

Всеволод кивнул.

– Ты это сделал ради пациентов, или все-таки ради того, чтобы заполучить открытие?

Всеволод несколько секунд помолчал.

– Это открытие тоже нужно людям. А Дмитрий бы о нем сам не заговорил. Во всем важна конкуренция.

Сенья совсем не была удивлена подобному ответу.

– Ты сам говорил, что устал от моих игр. Игр в научные приключения.

– Да, говорил. И говорил, что мне нужна жена. И теперь я это точно понял. Что больше не готов подставлять себя.

– А я не готова к спокойной среднестатистической жизни. Ты уже наигрался за все свои годы. А я только возвращаюсь к жизни после болезни.

Всеволод кивнул.

– Ты поможешь Григорьеву? – спросила Сенья.

– Нет. Его ГЭБ слишком сильно поврежден.

Сенья тяжело вздохнула.

11

Сенья взглянула на календарь в телефоне. А потом и на прогноз погоды.

– В мае 30 градусов жары.

Погода Петербурга действительно была слишком переменчива.

Сенья сидела в своей комнате под кондиционером. Тут по видеосвязи ей позвонил Иван.

– Привет! – произнес Иван радостным тоном.

– Да, привет. Ну и жара.

– Приезжай ко мне. Тут очень холодно.

Сенья вгляделась в экран.

– Ты в пещере?!

У Ивана было не одно тайное жилье.

И, наконец, Сенья нашла то, что искала. Это была не просто пещера, а целая лаборатория. Тут она увидела и мониторы. И различные схемы, которые висели на стенах. А еще она увидела часы Николая и несколько колбочек рядом с ними.

– А что в колбах?

– А, сок липы. Я думал, что в нем находятся тайные вещества. Но нет.

– Все думаешь, что Николай оставил лекарство для Катерины?

– Да. Но, увы.

Иван встал и прошелся по пещере. Его способ долголетия так и не сработал. Нейроны отказывались продлевать себе жизнь.

Вдруг Сенья увидела спящую летучую мышь.

– Летучая мышь?

– Да. Ее зовут Мила.

Сенья улыбнулась.

– Твои гости тоже не менее интересны, – произнес Иван.

– Какие гости?

– Сзади тебя.

Сенья обернулась и увидела искусственный головной мозг, который она все-таки забрала от Всеволода.

– Откуда он у тебя?

– Мы нашли его в одной лаборатории.

– Нашли или украли?

Ухмылка не сходила с лица Ивана. Он понимал, что Сенья пойдет ради открытий на любой риск, как и он.

Вдруг Сенья услышала, как дождь начал стучать в окно.

– Дождь! Ура!