Лабиринт

А ведь и правда… Я отвернулась от окна и жадно впилась взглядом в хмурый профиль Брайана. Я смотрела на него и говорила, говорила, говорила, словно выплескивала из себя все напряжение и все ужасы последних дней. И впервые за долгое время мне не было страшно. Потому что я поняла, почувствовала, ощутила, что теперь точно все будет хорошо. Только в одном месте моего рассказа сердце испуганно сжалось, когда я говорила о той записи, выбившей почву у меня из-под ног: Брайан у дома Нэнси задолго до того, как там появилась я. Разумеется, верить в сказку, рассказанную Штерном, я больше не могла и не желала. Ведь в финале той сказки Нэнси, живая и здоровая, уехала в дальние края. А я только что видела ее мертвое тело.

Брайан, как я и ожидала, лишь возмущенно фыркнул.

– Чушь! Я действительно приходил к этому дому, но лишь один раз. И там в это время жила ты.

Я ни секунды не сомневалась в том, что он говорит правду. Изменить дату на записи проще простого… Так же, как и обмануть до смерти перепуганную девушку.

– Не понимаю, зачем Штерну надо было наговаривать на тебя, – пробормотала я.

– Затем, – ответил Брайан, – чтобы ты держалась от меня подальше, а я не смог тебя защитить.

Защитить… Какое хорошее слово. Надежное и сильное. Как и мужчина, что сейчас сидел рядом.

– И что мне теперь делать? – спросила я, выложив абсолютно все, что знала.

– Ничего, – пожал плечами Брайан. – Теперь это мои проблемы. Скинешь мне фотографии чеков миссис Джекобсон.

Он набрал какой-то номер на своем телефоне:

– Рассел? У меня к тебе дело. Встретимся, где обычно.

И бросил трубку. Разговор затих, повисло молчание. И не было в нем ни неловкости, ни скованности, ни желания нарушить тишину. Только спокойствие и умиротворение. Шуршали шины, наматывая километры проспектов и улиц, из динамиков пел саксофон, машина плавно виляла из стороны в сторону, обгоняя автомобили. Мужские крепкие руки лежали на руле, небрежно поворачивая его кончиками пальцев. И от этих движений мутилось в голове и холодком сквозило по позвоночнику. Как же я соскучилась по нему. Безумно, невыносимо…

А саксофон пел и пел, будя воспоминания, сладкие, жаркие, бесстыдные…

Глава 16

Дверь захлопнулась за спиной, словно отрезав от всего мира, от прошлой жизни с ошибками и потерями. Знакомая прихожая с кованой ажурной вешалкой с одной стороны от входа, и с антикварным колченогим столиком, на котором громоздилась не менее антикварная ваза с огромным букетом роз (явно настоящих) с другой стороны. «Дома…» – мелькнула шальная мысль. Я резко остановилась, Брайан обернулся, вопросительно приподнял бровь:

– Элис?

Носа коснулся до боли знакомый запах, его запах, аромат парфюма и чистого мужского тела. От этого запаха что-то словно сместилось у меня в голове, а может, наоборот, встало, наконец, на место. И как-то сразу все стало легко и просто, так просто, что проще и не придумаешь. Это всегда просто, когда вот так вот, по-настоящему. Редко бывает по-настоящему, а нам повезло. И странное чувство, что я знала его не несколько дней, а всю свою жизнь, уже не казалось странным. Потому что да, знала. И даже не жизнь, а больше, значительно больше. Словно две половинки одного целого когда-то разделили, и они тысячи лет одиноко носились по свету. Страшно подумать, что могли бы и не столкнуться в этой жизни, прожить ее с кем-то другим, не зная и не ведая, что свое-то вот оно, рядом… Но случай ли, провидение или какая-то неведомая сила толкнула навстречу, и сразу все остальное стало неважным. Потому что есть я и он, мой мужчина, мой и больше ничей.

Мой! Желание, подспудно тлевшее в машине под стон саксофона, разом вспыхнуло, как лесной пожар помчалось по венам. По телу прокатилась волна дрожи, я судорожно сглотнула. Взгляд жадно впитал в себя длинные крепкие ноги, обтянутые джинсами упругие ягодицы, сильные руки, выглядывающие из-под закатанных по локоть рукавов, широкие плечи, мощную шею в расстегнутом вороте рубашки, упрямый подбородок и умопомрачительно притягательные губы… Внутри сладко екнуло, отозвавшись спазмом между ног.

– Чего ты хочешь? – шевельнулись в ленивой улыбке те самые губы – поужи…

Какой еще, к черту, ужин? Я просто умру, если не получу своего мужчину прямо сейчас, сию же минуту. Даже если для этого мне придется его изнасиловать.

– Тебя! – хрипло перебила я и, обвив руками его шею, прижалась губами к его рту.