Лабиринт

Зрелище брошенных на шоссе машин, на первый взгляд совершенно исправных, но отказывающихся работать, наводило на глупую мысль о внезапно обрушившейся на дорогу автомобильной чуме. Были еще и черные диски, уплывшие в этом направлении. Но во всех автомобилях моторы были холодные, — следовательно, стоят без движения они уже давно.

Шоссе вышло из леса и, никуда не сворачивая, устремилось вперед, разрезая надвое зеленеющие луга с пасущимися на них коровами. Вид животных, неторопливо и спокойно пережевывающих траву, подействовал на Кийска успокаивающе. Однако присмотревшись, он заметил, что электронная система слежения за скотом, установленная на заграждениях загонов, тоже бездействует.

Дорога поднялась на холм, с вершины которого Кийск увидел еще с десяток машин, брошенных на шоссе, и двигавшегося навстречу ему человека, который толкал перед собой небольшую тележку, нагруженную до самого верха какими-то коробками и узлами. Минут через пятнадцать они встретились.

Человек был явно расположен поговорить. Он остановил тележку в тени невысокой березки и, поджидая Кийска, стоял, обмахиваясь снятой с головы пестрой панамой.

— Денек-то сегодня какой выдался, — сказал он, глядя на небо, и, переведя взгляд на Кийска, представился: — Спиридонов Александр Васильевич.

Кийск назвал свое имя.

Человеку было лет пятьдесят. Был он высок и худ, с длинным носом и острым, заросшим щетиной подбородком.

— В город направляетесь? — полюбопытствовал он.

— Да, — кивнул Кийск.

— Машина встала, — сочувственно произнес Спиридонов.

Кийск снова кивнул.

— И далеко отсюда?

— Километров десять, — соврал Кийск. — Понять не могу, что с ней случилось?

— Не вы один. Никто не понимает причину происходящего. Хотя, вон она, причина, висит себе, — Спиридонов указал на зависший над горизонтом черный диск.

— А что происходит в городе?

— Вы, должно быть, издалека, — догадался собеседник.

— Очень. Был в экспедиции, — сказал Кийск, не уточняя, где именно.

— И что, там у вас все в порядке? — заинтересованно спросил Спиридонов.

— Да вроде бы, — неуверенно пожал плечами Кийск.

— И то славно. Есть, значит, еще места, где жить можно.

— А что случилось в городе?

— В городе? — Спиридонов достал из груды поклажи на тележке большой ручной фонарь и щелкнул выключателем. Фонарь не загорелся. — Видите — не горит. Хотя я сам недавно поставил в него новые батарейки. И то же самое происходит в городе — ничего не работает. Ни предприятия, ни транспорт, ни связь. Нет освещения, не работает система снабжения, вышла из строя канализация. Короче, полный развал всей городской инфраструктуры. Все механизмы и автоматы, начиная от всеобщей коммуникационной сети и кончая заводными игрушками у ребятишек, встали в одночасье. И судя по тому, что в город не прибыла ни одна спасательная или аварийная команда и до сих пор нет никаких известий из других мест, то же самое происходит повсюду, по крайней мере в крупных городах и населенных центрах. Везде царят развал, хаос, страх и безнадежность.

— Когда это началось?

— Ровно неделю назад. В тот день над городом зависли невесть откуда взявшиеся черные тарелки. Так до сих пор и висят, словно приклеенные, не шелохнутся. Они — причина всему. А вот что они собой представляют? Откуда взялись? — Спиридонов непонимающе развел руками.

— Ну а городские власти, они разве не пытаются навести порядок? Есть же еще силы правопорядка, армия…

— Ничего больше нет, — резко, почти грубо оборвал Кийска Спиридонов. — Их поглотил хаос. Пережевал и выплюнул в общую массу отчаявшихся людей. И не их в том вина, потому что невозможно управлять огромным городом, когда ничего, абсолютно ничего не работает!

— Ну а вы-то куда направляетесь?

— Прямо, — махнул рукой вперед Спиридонов. — Буду идти до тех пор, пока мой фонарик не загорится. Судя по вашим словам, не так уж и долго осталось.

— Я соврал, — признался Кийск. — Я сам всю дорогу иду пешком.

— Ну что ж, — ничуть не расстроился Спиридонов. Человек он был, должно быть, весьма деликатный, потому что, явно видя, что собеседник многое недоговаривает, не приставал к нему с расспросами. — Значит, придется пройти чуть подальше. В город я все равно не вернусь. Ну мне-то просто, я один — собрался да пошел. А у кого семьи, дети маленькие, им-то каково?

— Многие бегут из города?

— Пока еще нет. Но судя по тому, как обстоят дела, в самое ближайшее время начнется массовый исход, — как только станет нечего есть. И вам я не советую туда идти. Состояние в городе близко к панике, и я даже не хочу думать о тех ужасах, которые она за собой повлечет.

Кийск закинул руки за голову, устало потянулся и скосил глаза на неподвижно прилепившуюся к голубому небу черную блямбу.

— Да надо бы самому посмотреть на все, — не очень-то уверенно произнес он, после всего услышанного сам толком не зная, стоит ли идти в город.

— Ну, как знаете, — не стал более отговаривать его Спиридонов.

Он снова взялся за ручки своей тележки, но прежде, чем толкнуть ее, протянул Кийску визитную карточку.

— Если вам негде остановиться, можете жить у меня. Ключи я оставил в шкафчике у двери.