Лабиринт

Они находились в холодильной камере складского корпуса. Холодильные агрегаты давно уже бездействовали, а сквозь полуобвалившуюся крышу в помещение проникал свет. Все вокруг было перевернуто вверх дном: разломанные стеллажи, покореженные транспортные контейнеры, изодранная и изломанная упаковка от продуктов. Причиной тому, конечно, мог быть и взрыв десятилетней давности, но по всему было видно, что здесь и после него кто-то похозяйничал. Судя по толстому слою пыли, нанесенному ветром сквозь дыру в потолке, в помещение давно уже никто не заходил.

Кийск со вздохом распрямил спину и поднялся на ноги. Распахнув балахон, позаимствованный у одного из колонистов, он подтянул пояс и проверил, удобно ли держатся на нем нож, пистолет и рация. У брата Картера под балахоном не было никакой другой одежды, и для Кийска оставалось загадкой, каким образом он умудрялся совершенно незаметно прятать в складках своей хламиды флягу и парализатор.

В основном помещении складского корпуса царил такой же кавардак, как и везде. В некоторых местах сохранились металлопластиковые переборки стоявших здесь некогда боксов, из-за чего местность вокруг напоминала полуразрушенный лабиринт. Сквозь раскрытую дверь, которая прежде вела к переходу в лабораторный корпус, слышны были приглушенные голоса, доносившиеся из лагеря колонистов. Дверь в жилой корпус выходила прямо на позицию, где был установлен бьющий по окнам станковый трассер. Самым безопасным был выход через главные ворота корпуса, однако, даже воспользовавшись ими, невозможно было добраться до ближайшей каменной гряды незамеченными.

Кийск уже готов был бежать вперед сломя голову, надеясь на удачу, но брат Картер предложил иное решение.

— Нас не видно одновременно с обеих позиций. Если мы направимся в сторону лагеря, то находящиеся там подумают, что мы возвращаемся со стрелковой позиции.

— А если спросят, что у нас за дело?

— Не спросят. Излишнюю любознательность Кул не поощряет.

Они надвинули на лица капюшоны и, выйдя за ворота, не спеша, но и не проявляя чрезмерной медлительности, направились к лагерю. Двигались они не по прямой, а смещаясь одновременно в сторону каменных завалов.

Лагеря как такового не существовало. В стороне, куда следовали Кийск с братом Картером, прямо на голой земле сидели или лежали колонисты, ожидающие прихода ночи и команды к новому штурму станции. Как и предполагал брат Картер, их появление интереса ни у кого не вызвало.

Поравнявшись с первыми валунами, достаточно высокими, чтобы за ними можно было скрыться, и убедившись, что за ними никто не наблюдает, они свернули в сторону и углубились в пустыню. В сторону поселка они повернули только после того, как отошли от станции на значительное расстояние и перестали опасаться встречи с каким-нибудь случайно забредшим в пустыню колонистом.

В поселок они вошли со стороны поля, на котором сейчас никто не работал. Кийск торопился — дневное оранжевое светило уже почти касалось краем горизонта.

На храмовый купол успели навесить новые ворота, и охраняли их теперь не посвященные, а двое десантников с трассерами — двойники Мэя и Гонты. Нечего было и мечтать о том, чтобы прорваться силой сквозь такую охрану.

— Подожди в стороне, — сказал Кийск брату Картеру и подошел к воротам Храма один.

Два холодных взгляда взяли его в перекрестье. Ствол трассера уткнулся в живот.

— Тебя звали? — ровным, бесстрастным голосом произнес Гонта.

Кийск молча откинул на спину капюшон.

— Костакис, — таким же бесцветным голосом констатировал Мэй.

Движения десантников были заторможенными, слова запаздывающими на мгновение, как будто в душе двойников — если у них была душа — происходила некая скрытая от глаз борьба.

— Мне нужно увидеться с Кулом, — сказал Кийск.

— Идем, — Гонта прикладом отворил дверь и, пропустив Кийска вперед, вошел в Храм следом за ним.

В молельном зале работали с десяток колонистов, наводивших порядок после учиненного здесь разгрома.

— Послушай, Гонта, — обернулся к двойнику десантника Кийск. — Я сам знаю дорогу в кабинет Кула. Ты можешь возвращаться на свой пост.

Секунду подумав, десантник отрицательно качнул головой.

Выбора не оставалось. Кийск выхватил из-под балахона нож и всадил его двойнику в горло — слева, прямо над краем прикрывающего грудь бронепластика. Кийску показалось, что он увидел облегчение, мелькнувшее в глазах двойника Гонты в последний момент перед смертью, и он не нажал на курок трассера, хотя, наверное, и мог бы успеть это сделать.

Кийск подхватил выроненный двойником трассер и направил его на удивленно замерших колонистов.

— Все на выход, — негромко скомандовал он, и колонисты послушно потянулись к дверям.

Разбросав в стороны толкающихся у выхода колонистов, в Храм ворвался двойник Мэя. Кийск расстрелял его короткой очередью в упор и бросил трассер вбежавшему следом за двойником десантника брату Картеру.

— Охраняй вход, — велел он ему и, подобрав трассер Мэя, бросился к кабинету Кула.

Выбив дверь ударом ноги, Кийск ворвался в помещение.