Лабиринт

— Проклятие! — взмахом руки Кул смахнул со стола оставшиеся на нем клочки бумаги. — А вы еще уверяли меня, что все обойдется!

— Положим, ты сам хотел себя в этом убедить, — не поднимая на Кула глаз, двойник смотрел, как, порхая, опадают на пол обрывки бумаги. — А, собственно, что в этом ужасного?

— Мне нужно время, — ответил Кул. — Я еще не готов к решительным действиям.

— А ты никогда и не будешь готов. Ты будешь ходить вокруг да около до тех пор, пока обстоятельства не толкнут тебя в самую гущу событий.

— Тебе-то откуда известно? — огрызнулся Кул.

— Я же тоже Бенджамин Кул, — невозмутимо ответил двойник.

— Нет, — покачал поднятым вверх пальцем Кул. — Кул — это я, и только я. А вот кто ты такой, не знает никто, наверное, даже ты сам.

— Оставим этот пустой разговор.

— Не знаешь или не хочешь сказать?

— Мне это неинтересно. Я существую, и этого вполне достаточно.

— А вот мне хотелось бы узнать побольше о тебе и о всех остальных, вылезших из колодца.

— Тебя интересует только то, до какой степени распространяется твоя власть над перерожденными. У тебя еще остались какие-то сомнения?

— Со своей паствой я и прежде, без перерождения, неплохо управлялся.

— С другими будет то же самое. Все люди одинаковы.

— Ты в этом уверен или снова просто озвучиваешь мои мысли?

— Как мне кажется, Кул, выбор у нас невелик. Если инспектор приехал в поселок ночью, в сопровождении взвода десантников, то, должно быть, для того, чтобы арестовать тебя.

— Но ты ведь сам недавно говорил, что у него нет никаких доказательств! — закричал, привстав со стула, Кул.

Двойник безразлично пожал плечами:

— Решай сам.

— Проклятие.

Кул откинулся на спинку стула и уперся каблуками в пол. Стул качнулся на задних ножках.

— Сохраняй равновесие, — предостерег его двойник.

— Советчик, — мрачно буркнул Кул. — Лучше бы давал советы, когда тебя об этом просят.

— Если я и решения стану принимать за тебя, то сам-то ты зачем будешь нужен?

Кул и сам неоднократно задавал себе тот же самый вопрос: почему пара его двойников до сих пор не расправилась с ним? Ответа он не находил, но тем не менее он все еще был жив, следовательно, для чего-то он им был нужен. Так же, впрочем, как и они ему.

Как бывало и прежде, разговор с двойником, ведущийся как будто ни о чем, помог Кулу почти мгновенно принять нужное в решение.

— Так, — Кул решительно поднялся на ноги. — Раз инспектор здесь, дадим ему возможность увидеть все, что он хочет.

— Обряд перерождения не отменяется?

— Нет.

— Я думаю, инспектор останется доволен тем, что увидит.

— Надеюсь. Позволим ему какое-то время наслаждаться победой.

— Быстрая и легкая победа затмевает победителю разум и делает его неосторожным.

— Сколько человек осталось на корабле?

— Двое десантников и брат Гюнтер.

— Я сам займусь ими, пока ты будешь развлекать инспектора с его командой.

Глава 18 Арест Кула

Момент, когда Кийск и Кабонга вошли в Храм, оказался весьма удачным. Только что закончилась совместная безмолвная молитва, и в сутолоке поднимающихся на ноги и суетливо проталкивающихся вперед, поближе к подиуму, прихожан появление их осталось незамеченным.

— Да мы же отсюда ничего не увидим, — недовольно буркнул Кабонга.

Чувствительный датчик, закрепленный у него на шее, уловил колебания голосовых связок и донес слова десантника до инспектора.

— В чем дело? Что там у вас происходит? — услышал Кабонга голос Серегина из закрепленного на ухе микрофона.

— Мы опоздали к началу представления, и все лучшие места уже заняты, — одними губами произнес он.

— Постарайтесь пробраться поближе, — посоветовал инспектор.

— Обязательно.

Кийск знаком велел Кабонге заканчивать никчемный разговор.

— Будем проталкиваться? — спросил его Кабонга.

— Не забывай, что мы с тобой посвященные, — Кийск потряс концами опоясывающей его красной веревки. — Высшая каста. Нам полагается вести себя нахально.

— Как скажешь.

Выставив плечо вперед, Кабонга, словно мощный таран, врубился в плотную толпу колонистов. Свободной рукой он бесцеремонно расталкивал тех, кто не успевал отойти в сторону. Если кто-то и пытался вначале выказать какое-то недовольство его чрезмерной напористостью, то, заметив красную веревку посвященного, поспешно опускал голову и уступал дорогу.

Кийск продвигался вперед под прикрытием широкой спины Кабонги. Оглянувшись назад, на мгновенно смыкающийся позади них проход, он с тоской подумал о том, что путь к отступлению отрезан, и если инкогнито их будет раскрыто, то вряд ли им удастся пробиться к выходу своими силами.

— Я призываю встать перед лицом Господа сестру Галину и сестру Дану! — подойдя к краю подиума, провозгласил Кул.

— Сестра Дана? — глянув через плечо на Кийска, обеспокоенно произнес Кабонга. — Если это наша знакомая, то мне не хотелось бы, чтобы с девушкой что-то случилось.

— Кабонга, только не вздумайте приветствовать свою знакомую, — зашипел ему в ухо голос инспектора.

Десантник ничего не ответил, а только еще интенсивнее принялся работать локтями, расталкивая в стороны мешающих пройти прихожан.