Лабиринт

Кийск протянул лейтенанту пластиковую карточку, удостоверяющую вымышленную личность, которую он получил от Масякина несколько минут назад.

Лейтенант на документы даже не взглянул.

— Ваша каюта номер четырнадцать, — сказал он. — В центральном коридоре по левому борту. К сожалению, проводить вас не могу, — до старта чуть больше минуты.

— Не беспокойтесь, лейтенант, я найду.

— Поторопитесь.

Лейтенант обогнул все еще стоящего у порога шлюзовой камеры Кийска и свернул в коридор, ведущий к командному отсеку.

Похоже, новому пассажиру на корабле вовсе не были рады. Что ж, вполне понятно, — он же эсбэшник, к тому же с секретным заданием.

По кораблю пронесся пронзительный звуковой сигнал минутной предстартовой готовности. Кийск спрятал поддельное удостоверение в карман, подхватил сумку и поспешил в каюту.

Он едва успел, бросив сумку на койку, забраться в стартовый кокон, когда прозвучала команда на старт. Приглушенно взревели двигатели, кокон плавно качнулся. «Странник» покинул Землю.

Когда корабль вышел на крейсерскую скорость и сила тяжести стабилизировалась на уровне 0,8 g, Кийск выбрался из кокона. Впереди было девять дней полета, которые нужно было чем-то заполнить.

Прежде всего Кийск сменил новый, с иголочки парадный костюм на старые экспедиционные брюки и куртку темно-синего цвета. Когда он пожелал взять эту одежду с собой, Штраггратерн только усмехнулся, но возражать не стал.

Едва Кийск успел переодеться, как кто-то по-хозяйски, без стука распахнул дверь. На пороге стоял невысокий, чуть полноватый мужчина лет сорока, одетый в такой же костюм, что минуту назад скинул Кийск.

— Приветствую вас, господин Костакис, — тоном радушного хозяина произнес незваный гость и, не дожидаясь приглашения, вошел в каюту. — Я Станислав Серегин, инспектор по делам колоний. Мой корабль и моя команда к вашим услугам.

Свои услуги он, конечно же, предложить забыл.

Отстегнув сиденье складного кресла, Серегин опустился в него, широко расставив ноги, и устремил выжидающий взгляд на Кийска.

То, что единственное кресло в каюте является местом хозяина, было давним неписаным законом космофлота. Даже командир корабля, зайдя в чужую каюту, мог сесть на кресло только после того, как ему это предложат. Серегин либо ничего не знал об этом правиле, либо в весьма грубой форме демонстрировал Кийску, кто является хозяином на «Страннике».

Кийск решил пока не обращать внимания на откровенное оскорбление и присел на откидную койку.

— Я не первый год занимаюсь инспекцией, — сообщил Серегин. — Но впервые меня сопровождает сотрудник Совета безопасности.

— Я здесь вовсе не для того, чтобы сопровождать вас, — сухо заметил Кийск.

— Да-да, конечно, — кивнул пару раз инспектор. — Со своими обязанностями я и сам справлюсь. Вас, должно быть, интересует колония на РХ-183?

Кийск промолчал.

— Мне эти ребята тоже, честно говоря, не нравятся, — как ни в чем не бывало продолжил инспектор. — Будь на то моя воля, я бы вообще запретил все религиозные секты, растущие как поганки в солнечный день после дождя. Наконец-то и вы обратили на них внимание. Надеюсь, что совместными усилиями нам удастся прикрыть эту колонию на РХ-183.

— Они себя очень плохо ведут? — спросил Кийск.

— Ну, вам-то про них должно быть известно больше, чем мне.

— Учитывая ваш опыт, мне было бы интересно узнать ваше мнение.

— Что ж, — понимающе улыбнулся Серегин. — Готов поделиться имеющейся у меня информацией. Секта носит название «Новая церковь нового бога». Основана была на Марсе неким Бенджамином Кулом, который предпочитает называть себя Провозвестником. Лет пять назад Кул едва не загремел в тюрьму по обвинению в психотропном воздействии на людей. Отмазаться ему удалось благодаря своим знакомым, пользующимся определенным влиянием. Оказавшись на свободе, он поспешил спрятаться подальше и вместе со своей паствой перебрался на РХ-183. Полагают, что там он продолжает использовать своих прихожан в качестве подопытных кроликов, испытывая на них действие новых нелегальных мнемостимуляторов, позволяющих частично или полностью изменять память, превращая человека в новую личность. Скорее всего именно мнемостимуляторы являются источником реальных доходов Кула. Пожертвование адептов Новой церкви — всего лишь прикрытие.

— В чем суть проповедуемого Кулом учения?

— Думаю, он и сам толком не знает. Какая-то жуткая мешанина из раннего христианства, суфизма и примитивной мистики. Для любого вероучения главным является не содержание, а внешняя форма: обряды, таинства, посвящение и тому подобная дребедень. Как раз то, в чем Кул подлинный мастер.

Инспектор умолк, обвел взглядом каюту и снова посмотрел на собеседника.

— Ну а что вы можете сообщить мне о Куле? — спросил он как можно более непринужденно.

— Я? — удивился Кийск. — Ровным счетом ничего.

— Я полагал, мы договорились о сотрудничестве.

— Вовсе нет. У вас своя задача, у меня — своя. И между ними нет ничего общего.

Инспектор даже не попытался скрыть своего недовольства.

— Что ж, очень жаль, — он поднялся из кресла. — Мне хотелось надеяться, что мы найдем взаимопонимание. Но, если…