Лабиринт

На протяжении долгого и по большей части бессмысленного разговора задержанный не выказывал ни раздражения, ни страха, ни даже, казалось бы естественной в такой ситуации нервозности. Но спустя какое-то время он встал и, невозмутимым голосом сообщив, что ему пора уходить, направился к двери.

Баслов велел запереть пленника и не спускать с него глаз.

— Ну и что вы на это скажете? — спросил он после того, как горожанина увели.

В кабинете, кроме Киванова и Кийска, находились еще профессор Колышко, являвшийся руководителем исследовательского центра, и приглашенный им психотехник Вейзель.

— Вы совершенно напрасно на него кричали, — сказал, обращаясь к Баслову, Вейзель. — Он действительно не знает ничего, кроме порученного ему задания. Все остальное заперто в его памяти мощными психоблоками.

— Вы определили это, просто побеседовав с ним? — скептически усмехнулся Баслов.

— Труднее обнаружить сокрытие незначительных фрагментов памяти. Жесткая блокировка больших участков выявляется очень легко по манере человека мыслить и формулировать свои мысли в словах. У нашего субъекта словарный запас ограничен до критического минимума, необходимого для примитивного информационного обмена на уровне операционных систем.

— Как у роботов с ограниченной свободой действий, — добавил Колышко. — Что косвенно подтверждает гипотезу, высказанную господином Кийском.

— Из него удастся что-нибудь вытянуть? — спросил Баслов о том, что его интересовало в первую очередь.

— Без знания кода и методики, использованной при блокировке, снятие подобных блоков зачастую заканчивается тяжелой психической травмой. Кроме того, в блок может быть встроена программа, дающая команду на самоуничтожение в случае попытки взлома блока. Без специальной аппаратуры, действуя методом тыка, мы рискуем убить этого человека.

— Он уже не человек.

— Ошибаетесь. Введение блока само по себе не может явиться причиной необратимых изменений психики и сознания. Я попробую поработать с нашим гостем, но ничего обещать не могу.

Несмотря на осторожность в высказываниях, Вейзель был почти уверен в том, что ему удастся привести пленного горожанина в состояние, близкое к норме. Но поработать с пленным ему так и не удалось. На следующий день арестованный впал в состояние глубокой прострации. Он все время сидел на стуле, уронив подбородок на грудь и уставившись невидящим взором в колени. Руки его, свисающие вдоль ножек стула, почти касались пальцами пола. Он не ел, не пил и ни на что не реагировал. Только когда открывалась дверь, он приподнимал голову и, запинаясь, как заезженный диск, монотонно бормотал одно и то же:

— Мне надо идти… Мне надо идти… Мне надо идти… — до тех пор, пока дверь не закрывали.

— Что с ним происходит? — спросил Кийск у Колышко.

Прежде чем ответить, тот задумчиво почесал переносицу.

— У машин это называется сбоем программы, — сказал он. — Если программу не отключить, то обычно за этим следует необратимое разрушение всех функционирующих систем.

Баслова Кийск нашел в его кабинете.

— Пленника надо отпустить, — сказал он с порога.

— С какой это стати? — недовольно прищурился Баслов.

— Мы все равно ничего не добьемся от него, а если продержим еще пару дней взаперти, то попросту убьем.

— А если отпустим, то он передаст всю имеющуюся у него информацию своим хозяевам.

— О чем ты говоришь? — поморщился Кийск. — Какая информация?

— Он знает дорогу к базе.

— Ты думаешь, он единственный шпион, посланный механиками? Наверняка, по окрестностям бродят десятки подобных ему.

— Если механики начали поиски людей, находящихся вне города, значит, что-то против нас готовят.

— Согласен, но при чем здесь наш пленник?

— Он вражеский шпион!

— И при этом несчастный человек с искалеченной психикой. Любой из нас сделался бы таким же, как он, если бы остался в городе.

— Я в городе не остался. И ты тоже ушел оттуда. А Киванов и там сумел выжить.

— Тебе известно, кто такой Киванов.

— И мне известно, кто такой пойманный горожанин. Все. Хватит. — Баслов звучно хлопнул ладонью по столу. — Мы не в игры играем.

Вечером того же дня пленник упал со стула и потерял сознание. Его перенесли в оборудованное под госпиталь крыло здание, где он, не приходя в сознание, через четыре часа умер.

Глава 15 Столкновение

Разведчики, наблюдавшие за городом, приносили все более тревожные вести. Сначала они отметили активное передвижение механиков в зоне окраин, где прежде пришельцы появлялись крайне редко. Через два дня по всему периметру города к окраинам выдвинулось большое количество техники, включающей и огромные машины со скребками, которые срывали улицы прежнего города, и самодвижущиеся контейнеры на колесах, и впервые увиденные людьми странные машины с приподнятыми вверх вращающимися платформами, с которых во все стороны свешивались штанги с мощными трехпалыми захватами на концах. Одновременно в нескольких направлениях началось строительство широких прямых дорог.

Баслов расстелил на столе карту и, приложив линейку, провел на ней линии по направлениям начатых механиками дорог.