Лабиринт

Завизжали покрышки, а стрелка на спидометре метнулась вправо, вместе с адреналином и бешеным желанием увидеть ее. Просто увидеть. Убедиться, что она в порядке. Нет, ложь. Я хотел увидеть, что ей хреново, как и мне. Увидеть в ее глазах боль и захлебнуться ею снова, смешивая со своей, отбирая себе. Сам дал — сам забрал. Потому что все мое. И ее боль тоже моя. И да — я жить хочу. Разбросать землю в стороны и вылезти из могилы. Мне обещали воздух, и я хочу дышать. Я еду за своим глотком воздуха, и чтоб я сдох, если не надышусь им до безумия. Пусть все горит синим пламенем. Я хочу знать, какой он на вкус — мой персональный воздух, когда я делаю этот вздох самостоятельно и полной грудью, а не украдкой и через респиратор.

Затормозил у дома Графа, выскочил из машины и рванул в помещение. От предвкушения встречи адреналин завыл громче, оглушительно, вместе с биением сердца. Увидит меня и обнимет. До хруста. Сильно. Как тогда, когда возвращался домой под утро, а она ждала у окна, бросалась навстречу и потом бежала на кухню варить мне кофе. Так и видел перед глазами сверкающие розовые пятки, свою футболку, очертания белых трусиков под хлопком и как эрекция рвет штаны, а я чуть ли не вою, потому что, бл**ь, нельзя. И сейчас я до одури хочу мое "можно". Каждый день хочу, круглыми сутками. Глубоко. Быстро. Долго. Нежно. Грубо. Жестоко. Пошло. Хочу по-всякому. Чтоб мое "можно" шатало от усталости, чтоб голос сорвала.

По лестнице наверх, толкнул дверь и застыл на пороге — пусто. Еще не понимая, взглядом на распахнутые пустые шкафы. На полку у стола — ни одной игрушки. Да, я посылал ей плюшевых медведей несколько раз в год, и я знал, что они все стоят на этой полке у ее кровати.

Развернулся, вышел, оглядываясь по сторонам. Сам не понял, как сгреб за шиворот одного из парней из обслуги:

— Где она?

Он в недоумении, быстро моргая, смотрел мне в глаза.

— Дарина. Где она? — рявкнул так громко, что зазвенели стекла.

— Уехала, где-то полчаса назад.

— Ее машина внизу. Не лги мне, придурок. Она велела мне так сказать? Увидела, что приехал и велела? Отвечай. Где? У Карины в комнате или к Фаине поехала?

— Нет. За ней приехали. Я же говорю — не дома она. Спустилась с чемоданами.

— Кто приехал, мать твою?

— Не знаю. Парень на бордовом кабриолете. Он часто к ней приезжал. Сын Беликова. Худой такой. Высокий.

Я почувствовал, как перед глазами появляется красная пелена. Сын Беликова? Конечно, помню клоуна, которому нос свернул. Как же не помнить?

— С чемоданами, говоришь?

— Да. Она вещи собрала еще утром.

— Куда поехала, знаешь?

— Вы с Андреем Савельевичем поговорите — он знает. Вроде волонтером. Я-то ничего не знаю. Просто слышал, как она с тем говорила… когда он чемоданы помогал спустить.

Помогал, значит? Мои пальцы медленно разжались. Каким, нахрен, волонтером? Куда, бл***ь?

Сам не понял, как несколько раз вмазал в стену над головой парня, и тот дернулся, непроизвольно жмурясь.

Мой сотовый разрывался от беспрерывных звонков. Выматерился, глянув на дисплей и узнав номер Татьяны. Что этой шлюхе еще надо? И почему так не вовремя?

— Куда волонтером? — все еще удерживая перепуганного паренька.

— Не знаю. Мне не докладывают.

Я уже выходил на улицу, на ходу пикнув сигнализацией. Полчаса, значит? Успею догнать.

Снова зазвонил сотовый. Возвестил об смске. Бросил взгляд на дисплей. Вот сука.

"Сейчас приезжай. Нам надо поговорить. Срочно. Иначе нахрен все договоренности"

Я сел в машину — вначале придушу эту суку, а потом догоню маленькую ведьму и верну обратно. Волонтером, бл***ь. С тем лохом. Быстро нашла замену, маленькая. Долго не мучилась, да? В голове как выключатель щелкнул. Темно. Сгорели предохранители. Замкнуло. Догоню и нахер оторву башку обоим.

Вот она, цена словам — прошлой ночью подо мной извивалась и стонала, а сегодня уже со своим гребаным Ромео укатила. И картинки в голове одна развратнее и тошнотворнее другой. Как они там… прямо в машине. Как этот лох ее трахает на заднем сиденье. От злости затрещали кости… А вот и оно. То самое дикое чувство, которое, я знал, появится — желание сделать ей больно, и уже физически.

Еще одна смска от Татьяны, и я швырнул сотовый на заднее сиденье. Пусть все компроматы засунет себе в роскошную задницу. Мне похрен. Но где-то там внутри все еще жил голос рассудка — нельзя пока. Нельзя. Будет компромат в руках, тогда и пошлю, а пока нельзя.

Достал сотовый и еще раз набрал мелкую. Прослушал автоответчик и прорычал:

— Найду, и повторишь еще раз о своей гребаной вечной любви. Если сможешь. Лох твой пусть молиться начинает.

ГЛАВА 21. Андрей

Я поморщился от пронзительного звонка сотового — голова после вчерашнего болела невыносимо. Приложил ко лбу ладонь и зажмурил глаза еще сильнее. Твою ж мать, кому понадобилось звонить в такую рань, нужно было отключить телефон к чертовой матери. Аппарат не умолкал, и мне пришлось подняться с кровати. Кому-то явно не поздоровится — кажется, сейчас я способен убить на расстоянии.

— Да… слушаю.