Чёрт! Да она там плачет! Вон слезинка на колени капнула! Ох ты ж! И так кинуться вперёд захотелось, прижать её к себе, обнять покрепче, утешить как-то… Что насилу удержался. Остановил свой порыв, сумел удержать эмоции в узде. Откуда я знаю, по какой такой причине девушка слёзки льёт? Может, от злости? Вчера же я проигнорировал назначенное свидание? Так что постою-ка я на месте…
— Да помогите же мне выйти!
И я спохватился, наклонился, подал руку. Ладошку узкую в перчаточке тонюсенькой и шершавой на ощупь осторожно сжал, придержал за пальчики, помог запутавшейся в своём собственном платье девушке выбраться наружу.
Стоим теперь друг напротив друга и оба молчим. Елизавета Сергеевна сопит яростно, щёчки от гнева, а может и от смущения, красные, хоть прикуривай. И слёз не видно. Показалось? И я не знаю, что сказать.
— Ну!? Вы так и будете молчать? — первой не выдержала девушка. Глазами сверкает, ресницами длинными так и норовит прямо в сердце уколоть.
— Да я! Я же уже поздоровался! И ответа от вас, кстати, так и не услышал! — опешил от столь несправедливого, по моему мнению, обвинения. Это же надо! Я же ещё и виноват!
— Вы должны были сказать, что рады меня видеть. Хотя бы… — опустила глаза Лиза.
— Да с какой это стати?! — не выдержал столь чудовищной несправедливости. И все свои вновь вспыхнувшие чувства запихнул куда поглубже. — Кто мне отставку дал? Да вы же сами не захотели меня видеть! Двери не открыли, на порог не пустили! Даже без объяснений! Хотя, всё и так понятно!
— Да что вам может быть вообще понятно!? Вы же… И почему вас вчера не было?
— Так, хватит! Елизавета Сергеевна, не знаю, что вы себе там опять напридумывали. Но я не собираюсь в очередной раз становиться игрушкой в ваших руках! Тяжело, знаете ли-с… И, право слово, зря вы сюда приехали. И папенька ваш, как я вижу, против вашего приезда…
— Ну при чём здесь папенька? Господи… Просто… — замялась девушка. — Просто не смогла я сегодня утром из дома одна тайно выйти. Если бы вы знали, чего мне стоило убедить отца приехать со мной сюда… И если бы не ваш друг…
— Ну, с ним я ещё разберусь…
— Не надо с ним разбираться, прошу вас, — испугалась моего грозного вида девушка. И быстро заговорила, защищаясь и оправдываясь. — Это я вчера его уговорила. Ну, когда поняла, что бесполезно вас дожидаться. Вот и поехала к Сикорским на квартиру. Ну я же знаю, где они проживают… И с женой Игоря Ивановича у нас очень добрые, тёплые отношения…
Подняла голову. И, глядя прямо мне в глаза, тихо проговорила:
— И никогда вы не были игрушкой в моих руках. И отставку я вам не давала. И вообще не знала о том, что вам от дома отказали. Это уже потом мне мама с папа всё рассказали. И я их сейчас не виню, они же хотели сделать как лучше для меня… По их мнению лучше. Понимаете? А вы… Эх, вы! Се-ергей Ви-икторович… И именно это хотела вам вчера сказать. А теперь прощайте…
И отвернулась с гордым видом. Нет, точно дамских романов начиталась… Прибил бы дурочку! А вывернула-то всё как! Оказывается, это я во всём виноват…
Стою, смотрю на Лизу… Точнее — на пышные вьющиеся волосы, водопадом спадающие на узкую девичью спину, на какую-то непонятную шляпку на голове, и пытаюсь хоть какие-то слова в ответ найти… Как бы в своё оправдание, что ли. И ничего не нахожу, слов нет. Вообще, злость только весёлая такая. И… Удовлетворение от всего происходящего? Интересно-то как… Какое там оправдание!? Какое прощание!!! Всё только начинается! О, нашёл какие-то слова, само собой вырвалось:
— По слухам, вы, Елизавета Сергеевна, замуж выходите?
— Что? Кто?! Я-я!? — разъярённой фурией развернулась ко мне девушка. Только платье веером взметнулось, приоткрывая моим глазам изящные полусапожки со шнуровкой. А взгляд-то какой! Молнии так и летят во все стороны. Насмерть сейчас убьёт! Даже поёжился с явной опаской. А та продолжила говорить язвительно-яростным и в то же время удивительно ехидным голосом. — А с каких это пор вы, Сергей Викторович, слухам и сплетням верите? А самому Вам не приехать было? Не спросить меня лично обо всём этом?
— Как? Как приехать, если меня на порог вашего дома не пускают?
— Да вы же больше ни разу и не пытались это проделать, Сергей Викторович… Одним разом удовлетворились и на том успокоились! Скажете, не так?
— Так, Елизавета Сергеевна, так. А откуда вы знаете, что не пытался?
Из входного проёма грузовой кабины самолёта Остроумов высунулся, глянул внимательно на нас и сразу же скрылся. Ну, да, разговор-то наш всем вокруг слышно. Мы же во весь голос в запале разговариваем, не стесняемся. И в боковом окне пилотской кабины довольная физиономия Игоря высветилась. Большой палец мне в одобрение показывает и улыбается вдобавок довольно во всю ширь форточки, гад этакий.
Елизавета Сергеевна что-то такое в моих глазах увидела, обернулась назад, за спину, а там уже ничего и никого. Все попрятались. Скрылись вовремя. И тишина на аэродроме. Даже механиков с охраной нигде не видно. Все пропали куда-то, исчезли с глаз самым фантастическим образом.
— Елизавета Сергеевна, давайте мы с вами чуть в сторонку отойдём?