КЖД II

Явился пред Вратами Твоими.

Он порядочно отстал, вспоминая слова, собирая их из обрывков, пытаясь сплести в единое полотно. И едва не потерял отряд из виду. Что-то заставило посмотреть его на пройдённый путь внизу, затем наверх, где была вершина и затем налево, куда они решили не идти.

Вдалеке извивающейся горной тропинке вдруг отчётливо блеснуло нечто. Если бы оно поблекло мгновением раньше, Дукан бы решил, что ему просто показалось. Он не стал кричать, чтобы не привлечь лишнее внимание, устремился вперёд, остановил и развернул отряд. Нужно было идти другим путём. Госпоже и Её знакам он доверять боялся, как и всему в Эреррезире, даже самому себе. Но на чём учиться доверять, если не на них?

***

За углом склона тропинка изогнулась ещё сильнее, сузилась до размера колеи под ногу и резко пошла вверх. Изо рта Кальдура так и просились ругательства и недовольство выбором маршрута, но он живо притих, когда они нашли тело.

Молодая девушка с бледной кожей и волосами цвета крыла ворона, лежала на небольшом клочке земле над пропастью. Её потёртый чёрно-серый доспех из кожи был переломан от падения в пропасть, капли крови и синие пятна застыли на безмятежном лице, её сбитые и исцарапанные руки были сложены на рукояти погнутого меча. Она была прикрыта плащом и обложена камнями, но шквалистый ветер освободил ткань и совсем недавно — стервятники ещё не успели до неё добраться.

— Разведчица. Лёгкий доспех и хорошая обувь, утеплённый плащ, большая фляга, нет щита. Давно в походе, судя по износу снаряжения. Сорвалась, похоже. — Дукан внимательно осмотрел её, и закончив, снова укрыл плащом.

Розари и Анижа помогли ему найти и уложить камни побольше. Не чтобы отдать почести — а чтобы её товарищи, если вернуться к этому месту, просто прошли мимо и на заметили, что тут был кто-то ещё. Кальдур внимательно оглядывал соседние склоны, подолгу задерживая взгляд в разных точках.

— Что она тут делала? — спросил он настороженно. — Думаешь они могли нас обогнать по другому маршруту?

— А ты как сам думаешь, парень?

Дукан подошёл к Аниже, ласково ей улыбнулся, поправил ей плащ, набросил на голову капюшон.

— Не поднимай голову высоко, девочка, держись поближе к скале и веди себя тихонько. Мы в этих горах не одни.

Анижа кивнула ему и поморщилась. От восхождения и острых скал, её рана снова открылась и кровоточила. Она снова выглядела измождённой, бледной и смурной. Ей приходилось тяжелее всего.

— Тебя тоже касается, сквернослов.

Дукан кивнул Кальдуру, сам запутался в серо-коричневый плащ потуже, чтобы меньше выделяться на склоне, и тут же получил по голове гроздью крохотных камешков и облаком пыли. Замер, прислонил палец к губам, прислушался и посмотрел наверх. Ничего кроме шороха и небольшого эха от падения камней, слышно не было.

Дальше они лезли в полной тишине, стараясь не совершать никаких лишних движений. Кальдур лез последним, приглядывая за Анижей, поддерживая её и помогая в трудных местах. Несколько раз Розари, которая лезла второй и слишком уж энергично, останавливалась, ждала Анижу и мерила её недовольным и презрительным взглядом.

Спустя пару часов напряжённого восхождения они снова оказались на плоской подошве между скалами. Тропинка петляла по ровной поверхности и устремлялась за одну из вершин.

Дукан становился всё напряжённее и напряжённее, всё чаще останавливался, осматривал только ему понятные следы и знаки, оглядывал окрестности и прислушивался. Почва под ногами сменилась на крупную и мелкую угловатую гальку, идти по которой не производя шума, стало просто невозможно.

Но не они выдали себя первыми.

Рваные и грубые вскрики послышались спереди и сверху, где была небольшая площадка между скалами. Те, кто говорили, были далеко от края и не видели приближающегося отряда.

— Тут сиди, — Розари грубо толкнула Анижу за камни, и проследила, чтобы та точно спряталась и не показывала головы.

Кальдур, Дукан и Розари, выждали паузу, убедились, что их ещё не раскрыли и очень тихо полезли наверх, оглядываясь по сторонам и стараясь не совершать резких движений. Несколько раз камни срывались вниз от неловкости Кальдура и разбивались о гальку внизу, разнося по долине эхо и странный стреляющий звук.

Напряжённая беседа наверху не замолкала, к ней добавился ещё голос, властный и не такой грубый и женский — спокойный и мелодичный. Наверху, под укрытием кольца больших валунов, стояли девятеро в чёрно-серой форме и доспехах. В их окружении, на одном из камней поменьше сидела юная девушка с цветами в волосах и красивом чистом платье, расшитым странными узорами, так же напоминающими цветы. Это ей принадлежал спокойный и полный достоинства голос. А голоса грубые принадлежали двум мужчинам — высоко широкоплечему десятнику и его сгорбленному прихвостню, предающему веса своим вопросам с помощью кинжала, описывающего узоры у лица девушки, которая на него даже не смотрела.

— Похоже, угурмка, — прошептал Дукан. — Поймали её, что ли?..