Квотербек в мешке (ЛП)

– Выбрать мою дочь – это ошибка. Она даже не смотрит игры, и команда придёт в упадок в кратчайшие сроки. Ава, скажи мистеру Оливеру, что ты отказываешься от наследства, – мой отец направляет на меня ледяной взгляд. Спасибо за доверие, папа. А моя дорогая матушка, ничего не говоря в мою защиту и избегая моего умоляющего взгляда, занимается своими волосами и проверяет макияж в зеркальце компактной пудры.

Это правда. Я многого не знаю о команде, но ради деда буду стараться изо всех сил, чтобы убедиться, что команда продолжает также процветать, как если бы он был здесь и управлял ею лично.

Дедушка всегда защищал меня от всей этой игровой суеты, и никогда не хотел, чтобы я связывалась с футболистом, ссылаясь на то, что я заслуживаю человека, который будет дома каждую ночь. Не то чтобы дед был таким человеком, но думаю, он хотел для меня лучшего. Возможно, мне не хватает первого толчка или подсказки, как управлять командой, но я уверена, что смогу принять любой вызов, так как мой дедушка верил в меня. Кроме того, должен же быть какой-то комитет или комиссия, или ещё что-то, чтобы помочь мне, пока я сама не войду в курс дела, верно?

–Я отказываюсь просто стоять и смотреть, как команда моего отца будет передана ей, – снова протестует моя тётя. Как обычно, тётя Шарлотта всегда знает, как сделать и без того болезненный момент ещё хуже.

– У вас нет выбора. И ни у кого другого, включая Аву. Эта позиция очень чётко изложена в его завещании, и мистер Вандербильт специально заявил, что любой, кто нарушит или не выполнит всё изложенное им в этих документах – должен быть немедленно удалён из списка наследников.

Мистер Оливер даже не закончил говорить, как моя тётя встаёт и начинает выхаживать перед его столом.

– Это нелепо. Кто присутствовал при подписании завещания?

Она размахивает руками, как будто пытается влететь… Пожалуйста, пусть это произойдёт... Уверена, тётя Шарлотта ищет хоть какие-то лазейки, чтобы в самый последний момент обойти закон.

– Позвольте мне закончить, а затем у меня есть видео для вас всех.

Адвокат жестом просит её сесть на место, и она неохотно садится. Я слушаю, как моя семья продолжает по очереди громко возражать, а мистер Оливер пытается дочитать оставшуюся часть завещания. Серьёзно, этот человек не может даже сказать двух предложений подряд без того, чтоб его не перебили.

Он, наконец, решает игнорировать их и повышает голос, продолжая оглашать завещание:

– Особняк, включая всё его содержимое, был оставлен Аве Вандербильт. Поместье должно оставаться в её распоряжении до тех пор, пока она активно представляет Tenessy Thunder Athletics. Если она решит продать или оставить руководство командой – дом, за исключением его содержимого, должен быть передан команде и использоваться в качестве стимула для нового владельца.

Ещё больше вздохов возмущения и разочарования заполняют комнату, когда мистер Оливер делает глубокий вдох, а затем продолжает читать вслух.

– Каждый член семьи имеет банковский счет, оформленный на их имена, и информация для каждого счета защищена для конфиденциальности. Я предоставлю каждому детали, относящиеся к ним в индивидуальном порядке.

– И это всё? Банковский счёт? Это всё, что он оставил своим детям? Но каким-то образом моя дочь, которая едва ли может управлять собственной жизнью, манипулировала явно больным и сумасшедшим стариком, заставила оставить ей всё, что должно принадлежит нам? Ава, – мне становится страшно от отцовского взгляда, – что ты сделала?

– Ничего, – заикаясь, отвечаю я. Помимо опустошения от потери деда и кома в горле, я ещё выслушала, что отец действительно думает обо мне. Узрела всё презрение, которое он испытывает ко мне.

– Мой отец был не в своём уме. Я планирую опровергнуть завещание.

Мистер Оливер ухмыляется, и это ухмылка чистого превосходства.

– Я уже сказал вам, что произойдет, если вы будете бороться с любым пунктом завещания, в любом случае. Что же… Теперь я позволю вам посмотреть видео, которое ваш отец дал мне, и попросил показать вам в случае его кончины.

Находясь в полном шоке, я сижу тихо и молча, в то время как мой желудок сводит судорогой, заставляя ощущать тошноту. И когда наконец я вижу лицо своего деда на экране, то могу сделать глубокий успокаивающий вдох, больше не чувствуя себя такой одинокой в «море этих жадных акул». Словно он сейчас здесь, со мной.