Квинт Лициний 3

В пятницу, поразмыслив предварительно над свежими материалами по "ленинградскому феномену", он сделал пару звонков по защищенной линии. Так, внешне ничего особого: намеки, понятные лишь посвященным, да кодовые фразы: "новая метла" оперативного управления предлагала заслуженным ветеранам прибыть на конфиденциальную встречу.

По правде сказать, среди многих важных и даже важнейших обстоятельств, которые занимали Карлуччи в данный момент, частности, пусть и связанные этим делом, не имели особого веса. Хотя, если бы Карл с Джорджем до источника добрались, а еще лучше, смогли бы с ним побеседовать, тогда тема действительно получила бы один из высших приоритетов. Пока же его больше беспокоили натиск коммунистов в Италии и Франции, борьба с утечками от потерявших всякий страх идеалистов Фирмы, саботажные операции в Йемене и постепенно раскручивающийся маховик польской операции. К тому же постоянно трясло в Никарагуа, а теперь еще и в Иране.

Но вот и Колби, и Бросс, причем не сговариваясь, питали к этому ленинградскому сюжету какой-то обостренный интерес. И недавний руководитель ЦРУ, и бывший начальник аналитического управления были слишком ценным ресурсом, чтобы выключать их из жизни Фирмы - поэтому они продолжали получать очищенные материалы, делясь взамен своими соображениями, игнорировать которые было бы великой глупостью.

А раз так, то новые данные по "ленинградскому феномену" были для Карлуччи хорошим поводом вывести ветеранов на разговор о по-настоящему серьезных вещах: о будущем американского разведсообщества вообще, и в связи с набираемой Рейганом командой, в частности.

"Впрочем", - Фрэнк кивнул своим мыслям, - "может, старики и по делу что-то интересное надумают? Они-то, в отличие от оперативного руководства, не озабочены ни скверными новостями, ни очередными вздорными идеями офисных бюрократов и заносчивых сенаторов. А фантазии им не занимать".

Где-то наверху, за цветущими вишнями, что окаймляли склон лощины, мягко рыкнул мощный мотор, и Карлуччи заторопился к дому. Со стороны его очень низкая и субтильная фигура напоминала сейчас смешного суетливого гномика, что козликом скачет по ступенькам наверх. Лишь вблизи, приглядевшись к его холодным спокойным глазам, можно было вдруг понять, что он неоднократно дарил своим противникам смерть, и забавного в нем на самом деле немного.

Оба ветерана были пунктуальны и прибыли на встречу почти одновременно.

- Иган, Джон, спасибо, что откликнулись, - улыбнулся Карлуччи, пожимая руки.

- Добрый день, Фрэнк если, разумеется, в Компании сейчас вдруг бывают "добрые дни", - отозвался Джон Бросс.

В этом мягком и спокойном человеке, обладающим изысканными манерами и приятной улыбкой, сложно было разглядеть матерого специалиста по диверсиям и рукопашному бою. Этот воспитанник Донована прошел все, что мог пройти человек такого профиля в непростые времена его молодости, и засверкал как мощный аналитик поздно и внезапно, лишь будучи списанным по ранению в синекуру кабинетов.

- Ранней весной и поздней осенью Арлингтонский лес поблизости от Амфитеатра Лаббер Ран - это Хорошее Место, чтобы поговорить о Серьезных Вещах, - в тон ему отозвался Фрэнк Карлуччи.

Весеннее солнце уже разогнало и рассветный туман, и утренний зябкость. Воздух мягко овевал кожу, природа вокруг пела оду весне, и Фрэнк вытащил раскладные кресла прямо на стриженый газон. Колби закурил, а Бросс запрокинул голову, подставив лицо падающему с неба теплу.

- Иган, - Карлуччи развернулся к Колби и глянул на того в упор, - а ты знаешь, твой ленинградский протеже, похоже, засветился не только в Израиле, но и в последних событиях в Италии.

- И кто пострадал на сей раз?.. Хотя... Стоп! - в глазах у Колби внезапно полыхнуло пониманием, - хочешь сказать, что он приложил руку и к разгрому "бригадистов"?

- Бинго! - довольно ухмыльнулся Карлуччи.

- Ха, Фрэнк, вообще-то меня это не особо удивляет, - по недобритой, как обычно со времен Вьетнама, физиономии коллеги и бывшего "особо важного шпиона", человека опасного, иногда смертоносного и уж точно не сентиментального, проплыла легкая, почти мечтательная улыбка, - это, напротив, еще раз подтверждает мои мысли.

Карлуччи внимательно посмотрел на бывшего шефа. Ну, как бывшего... Формально отойдя от дел, Колби оставался негласным куратором ушедшей после комиссии Черча в тень сети оперативников, что не боялись ни крови, ни черта, а также хранителем тайн "старого ЦРУ" - исключительно опасная, между нами говоря, должность. Слишком многие хотели бы порыться в этих "фамильных сокровищах", и слишком многие боялись таких раскопок.

- Карл что-то накопал для тебя в Ленинграде и по привычке послал к чертовой матери субординацию и порядок оповещения боссов нашей Фирмы? - осторожно уточнил Фрэнк.

- На сей раз - нет, - теперь улыбка Колби стала откровенной. - Просто это очевидно из уже имеющихся материалов.

- Объясни, - Карлуччи обозначил умеренную заинтересованность, - только без новых загадок, Иган - и так забот полон рот.