Квинт Лициний 2

– Нет уж, нет уж, – Леонид Ильич придвинул к себе белый фарфоровый стаканчик с золоченной полоской поверху, сдернул с него перевязанную ленточкой бумажную крышечку. – Давай, говори, я ж вижу, что ты маешься весь вечер.

Генеральный влил в себя мечниковскую простоквашу, вытер салфеткой молочные усы над верхней губой, и дернул кустистой бровью, мол, излагай.

– Вопрос хочу вынести на Политбюро, Леонид Ильич, по экономике. Пока хотя бы обсудить по первому разу. Завелась у нас тут одна проблемка нехорошая. Вот… Предварительно с вами проговорить хотел. Может, не сегодня?

Брежнев поскучнел, и Андропов отлично понимал, почему. Экономика – это вотчина Косыгина, единственного члена Политбюро, с которым у Генерального никак не складывалось теплых личных отношений. Уважать он его уважал, и сильно, но не любил. Это была взаимная антипатия на каком-то химическом уровне. Даже увлечения у них были совсем разные: охота и бассейн у Брежнева, отдых на Черном море, песни военной поры и хоккей, а, по молодости, многочисленные, но несерьезные интрижки; Косыгин же был завзятый рыбак, мастер спорта по гребле, любил отдыхать в Юрмале, баню, футбол, песни Эллы Фицджеральд и был однолюбом.

– Что там еще у тебя накопали? – проворчал Брежнев.

– Денег на руках у населения стало слишком много. Похоже, в семьдесят втором мы слишком сильно повысили зарплаты. Да и потом сплоховали, не смогли строго выдержать заложенного в том постановлении ограничения роста зарплат приростом производительности труда.

– И что теперь, люди жалуются, что денег у них слишком много? – Леонид Ильич скептически усмехнулся.

– Да нет, конечно, кто ж на это будет жаловаться, – рассмеялся Андропов и, посерьезнев, продолжил, – а вот причины дефицитов здесь коренятся. Производим товаров и услуг меньше, чем денег на руках. Люди покупают и хотят еще, а у нас больше нет. Отсюда недовольство. Но, даже, не это самое плохое. Понимаете, Леонид Ильич, деньги начинают весить по-разному. Кто близок к торговле, и может отоварить все свои деньги, у того и достаток выше. И это начинает разлагать наше общество. Все эти спекулянты, фарцовщики… Как зубы у акулы, одних посадим – тут же следующий ряд вылезает. Мы тут у себя посчитали, получилась тревожная картина: без внесения изменений будут появляться все новые и новые дефициты, спекуляция будет нарастать, торговцы станут еще наглее. Надо пресечь это, пока не поздно.

– И что ты, – насторожился Брежнев, – хочешь зарплаты урезать? У людей только вкус к жизни появился!

– Так вот то-то и плохо, Леонид Ильич, что вкус к жизни появился, а закусывать нечем… Из-за этого недовольство и растет.

– И если мы зарплаты урежем, то они станут довольны? – сардонически улыбнулся Брежнев.

– Нет-нет, что вы, это было бы слишком прямолинейно… Снижать, конечно, нельзя. Но вот притормозить прирост в будущем и подумать, как оттянуть уже выданные деньги из обращения – над этим бы надо было подумать. Например, предложить долгосрочные вложения в сберегательных кассах на пенсию с повышенным против обычного процентом. Дать процентов пять, если человек не снимает со счета в течение многих лет. Подумать еще раз над увеличением доли потребительского импорта, может быть какой-нибудь временный маневр здесь сделать. Может быть, с чем черт не шутит, дать добро на частное строительство жилых домов в садоводствах, а не этих «шесть на шесть».

– А фонды откуда возьмешь на это строительство? – Брежнев остро взглянул на Андропова, – фантазируешь ты чего-то.

– Ну, я как вариант для обсуждения, Леонид Ильич, – сдал назад Андропов. – Посовещаться бы, может товарищи что подскажут. Я все-таки не специалист в экономике. Но вот то, что последствия переизбытка денег на руках у населения пахнут очень нехорошо – уяснил твердо. Есть проблема, Леонид Ильич, надо ее рассмотреть со всех сторон, подумать коллективно.

Брежнев переплел пальцы и опустил глаза, раздумывая. Андропов терпеливо ожидал.

– Ну, хорошо, Юра, – подвел черту Генеральный, – вноси вопрос, посмотрим, как Алексей Николаевич отбрехиваться будет. Только подготовь материалы хорошо, без всей этой мутотени заумной. Чтоб прочел и сразу понял. А то я пока от твоего рассказа не обеспокоился. Ловите этих спекулянтов, да и все.

– Сделаем, Леонид Ильич, обязательно сделаем. Недели через две тогда внесу?

Брежнев кивнул и перевел разговор:

– А что, в ФРГ эсэсовца этого RAF казнила? Наверное, теперь вся их пресса из штанов выпрыгивает?

– Да, орут вовсю, – быстро переключился Андропов. – Пристрелили его в отместку за убийство четверки своих лидеров в тюрьме. Ну, и за эту операцию в Мозамбике, по угнанного самолета.

– Мы с ними как, работаем? – прищурился Леонид Ильич.

– Приглядываем. Издали. Через Маркуса.

– Вольф – надежный человек, как и Эрик. Жаль только, что Брандта тогда подставили… Надо этого Гийома с женой из тюрьмы вытаскивать, а, Юр? Наши люди.

– Да, Леонид Ильич, работаем над этим, активно работаем, – согласился Андропов, – надо набрать их шпионов на обмен. У нас, кстати, на редкость урожайный год в этой области. Так что поменяем обязательно.