Квинт Лициний 2

Сначала из-за угла долетели приглушенные восклицания. Потом, скользя по полу и исторгая наружу нехитрое свое содержимое, выехал, крутясь, расстегнутый портфель. Я мысленно пожал плечами – чего только в школе не случается и приготовился перешагнуть через рассыпавшуюся канцелярщину.

Послышался, отражаясь от стен, звонкий шлепок, словно кому-то отвесили смачную пощёчину, затем этот кто-то взвизгнул «дурочка с переулочка», и мне под ноги, спиной вперед вылетела Мелкая: растрепанная, со свалившейся вниз лямкой белого фартука. Я успел заметить расширенные в испуге глаза и закушенную губу. Падала она неудачно, отставив правую руку назад. Миг, и она шлепнулась попой на вылетевшие из портфеля тетради и учебники. Раздался негромкий треск, и Мелкая ойкнула от боли.

Мощно ударило в груди сердце, перед глазами зарябило красным. Мой портфель полетел вбок, а меня перебросило через еще не успевшую подобрать ноги Томку. Развернулся я в полете, как кот, и упруго приземлился, уже готовый к рывку вперед. Мир свернулся до двух придурков, на лицах которых застыли пакостные гримасы.

Я их знал, да кто ж в школе их не знал? На год младше, на детскую комнату милиции еще не наработали, но Тыблоко скорее удавится, чем возьмет их в девятый класс, да не сильно-то они и хотят туда.

Один – переросток, крупнее меня: и ростом выше, и в плечах шире. Но сомнений в том, кто тут хищник, а кто добыча не было ни у него, ни у меня, и, поэтому, удивление на его лице уже начало сменяться испугом.

Второй – обычная тощая рыба-прилипала, но он стоял ко мне ближе, загораживая дорогу, и мое первое «здрасьте» досталось именно ему. Бил я не задумываясь, снизу-вверх, в мечевидный отросток грудины, но в последний момент мелькнуло в уме «это ж дети», и удар выдвинутой из кулака фалангой пришелся на пяток сантиметров ниже. Вышло и не акцентировано, и не так сильно, как могло бы быть, но и этого хватило – он молча сложился, а я лишь добавил вослед лодочкой по уху, подправляя падение в сторону с моего пути.

Рыкнув на выдохе, шагнул к заводиле. Тот уже разворачивался, пытаясь дать стрекача, но я зацепил его за стопу. Он с грохотом упал на четыре кости. Просто напрашивался удар сверху пяткой по копчику, однако я уже вполне контролировал себя, поэтому просто сильно ткнул носком в заднюю поверхность бедра – болезненно, но не травмирует. Судя по вскрику – попал нормально.

Я наклонился над ним, размышляя, добавить еще или так сойдет, и тут кто-то повис на мне со спины, а знакомый голос зачастил на ухо «Андрюша, не надо!»

Стряхнул Мелкую и аккуратно взял ее правую руку. Против ожидания, она не вскрикнула. Я чуть помял запястье, потом надавил продольно на предплечье.

– Болит?

Она замотала головой и торопливо вернула на место свисающую лямку. Почти черные глаза блестели влагой и обидой, губы дрожали, но она уже пыталась улыбаться.

Я шагнул назад, шаря взглядом по полу.

А вот и разгадка: два сломанных поперек карандаша и расплывающееся из-под авторучки пятно чернил.

С облегчением выдохнул и повернулся к Мелкой:

– Собирай портфель.

Она тут же опустилась на корточки и стала, почти не глядя, торопливо впихивать все назад.

Я вернулся к поверженным. Бледный Прилипала сидел, прислонившись к стене, и всхлипывал, пытаясь восстановить дыхание. Дылда все так же стоял на четвереньках и, подвывая, растирал место удара. Я толкнул его ногой, и он свалился набок.

– Андрей, – полетело от Мелкой предупреждающе.

– Да все нормально, – повернулся я к ней, успокаивающе показывая ладони, – надо довести вразумление до логического завершения.

Она принялась быстро-быстро собирать рассыпавшиеся карандаши.

– Ну что, мудила, – медоточиво улыбнулся я придурку, присаживаясь на корточки, – дошло или добавить?

– Д-д-дошло…

Я удивился – зубы у него действительно стучали друг об друга. Посмотрел пару секунд в глаза: вроде бы действительно дошло. Надолго ли?

– Это я нежно, – пояснил ему, – а в следующий раз будет любя. Хочешь узнать, как?

Он страдальчески поморщился и замотал головой.

– Хорошо, – поднялся я, – поверю на первый раз. Но ты уж меня больше не огорчай. А теперь, – добавил в голос металла, – на счет три быстро отсюда испарились. Раз…

Две фигуры, одна подволакивающая ногу, а вторая полусогнутая, шмыгнули на лестницу.

Я повернулся к Мелкой. Она с видимым огорчением рассматривала раздавленную авторучку:

– Дома теперь влетит…

– За авторучку? – удивился я.

Она грустно кивнула.

– Возьми, – я достал свою из портфеля, – у меня дома запасная есть.

Мелкая внимательно, не беря в руки, осмотрела авторучку и с мрачным видом вынесла вердикт:

– Нельзя, – а потом с печалью пояснила, – слишком хорошая.

Я с недоумением посмотрел сначала на свой пишущий прибор – обычная китайская с якобы позолоченным пером, потом на обломки в ее руке.

– Знаешь, – предложил, – давай тогда так: у меня дома запасная есть попроще, как твоя. Даже цвет такой же. Я ее завтра принесу. А ты этой сегодня домашку делай и завтра утром поменяемся. Хорошо?

Она радостно согласилась.

– Я верну, – пообещала, – обязательно. Талоны продам, чтоб новую купить, и верну.