Квентин Тарантино: Интервью

КТ: Все время, пока писал «Криминальное чтиво», я думал, что это будет фильм, в котором я скажу «до свидания» гангстерскому кино. Не хочу стать очередным Доном Сигелом, — нет, я вовсе не так хорош, но специализироваться на одних стрелялках не по мне. Есть и другие жанры, в которых я хочу себя попробовать: комедии, вестерны, военные фильмы.

ГС: Думаете, ваш следующий фильм может быть даже не жанровым?

КТ: Думаю, что все фильмы жанровые. Любой фильм Джона Кассаветеса жанровый — это фильм Джона Кассаветеса. Фильмы Эрика Ромера для меня тоже своеобразный жанр. Потом я в какой-то момент для себя сформулировал: если опять придет в голову что-нибудь столь же криминально-детективное, органичное и настоящее и будет по-настоящему хотеться снять такой фильм, — что ж, почему бы и не снять? Я ведь очень ленив, и, чтобы заставить меня отказаться от повседневных развлечений, нужно что-то, что я действительно захотел бы делать. Придется же отдать этому почти год жизни. Помню, когда я был помоложе, я хотел снять сорок два фильма за десять лет, как Фассбиндер. Теперь, сделав два, я больше этого не хочу.

Квентин Тарантино, мастер мочилова Хилари де Врис / 1994

Возможно, это гений за работой — треск его нейронов сливается в жужжание, расползающееся по апартаментам комплекса в Западном Голливуде. Но нет.

— Я на кухне!

Здесь живет тридцатиоднолетний Квентин Тарантино, легендарный режиссер, снявший всего два фильма — культовый хит «Бешеные псы» в 1992-м и теперь вот «Криминальное чтиво», удостоенное «Золотой пальмовой ветви» в Каннах. Сейчас этот мифический персонаж весь в работе — за блендером.

— Я на диете, — кричит Тарантино, перекрывая жужжание и насыпая горсть льда. — Я уже сбросил двенадцать фунтов.

Даже эта диета целиком выдержана в тарантиновском стиле.

— Это лучшая из диет, потому что этот продукт можно готовить с любым сортом диетической соды, — говорит он и, открыв виски, вливает огнедышащее содержимое вместе с пакетом таинственной розовой пудры в ледяную кашу. Блендер светится, как неоновая лампа.

Тарантино выключает агрегат, наливает стакан и, глядя с восхищением на свое творение, произносит:

— Божественно! Никогда в жизни не соглашусь на «Слим-фаст» или еще какую дрянь!

И это тонкое замечание выдает не что иное, как изысканный вкус, вознесший Тарантино на вершину нового поколения режиссеров. Постановщик-самоучка с неподражаемым чувством диалога, пристрастием к насилию и головоломной структуре изложения — бывший служащий видеопроката, не окончивший даже школы в рабочем квартале Лос-Анджелеса, — он превратился из ярого потребителя поп-культуры в одну из самых многообещающих и противоречивых фигур современного кинематографа. «Я — парень, делающий фильмы, которые либо нравятся вам, либо нет» — так он определяет это сам.

Это определение, несомненно, относится к его дебютному фильму «Бешеные псы»: стильная низкобюджетная драма о неудачном ограблении ювелирной лавки сочетает в себе одновременно конвенции и критику криминального жанра и повествовательную технику «Расёмона». После триумфального шествия фильма по фестивалям в Торонто, Санденсе и в Каннах Тарантино был удостоен сравнения с Сэмом Пекинпой и Мартином Скорсезе. По словам одного из продюсеров, «это лучший кинодебют за последние двадцать пять лет».

Как и другие молодые культовые режиссеры, к которым его изначально относили, — Джон Синглтон, Гас Ван Сент и Абель Феррара, — Тарантино явился со своей программой воскрешения и воплощения тех форм искусства, которые, на его взгляд, более всего отвечают нуждам поколения.

Продолжатель традиций бузотеров 50-х, выросший на почве, обильно сдобренной домашним видео, «MTV» и реалити-шоу, Тарантино привнес в кино постмодернистскую иронию вкупе с изощренной эстетикой насилия, очевидными не только в «Бешеных псах», но и в его сценариях к недавним фильмам Тони Скотта («Настоящая любовь») и Оливера Стоуна («Прирожденные убийцы»).

— Именно потому, что сегодняшние фильмы так беззубы — в основном это полноформатные версии телесериалов, — я люблю работать в жанре, одновременно как бы подрывая его изнутри, — говорит Тарантино. — Мне нравится работать вопреки всеобщим ожиданиям.

Не каждый рассматривает его работы в подобном ракурсе. Многие критики называют «Бешеных псов», содержащих провокационную десятиминутную сцену насилия, чрезмерно жестоким, бессмысленно глумливым, расистским, женоненавистническим фильмом, в общем, скорее саморекламой, чем серьезным художественным высказыванием. Сискел и Иберт дали картине оценку «два больших пальца вниз». Приняв во внимание, что «Настоящая любовь» была воспринята как «Бонни и Клайд» 90-х, а «Прирожденные убийцы» вышли в прокат только после затяжной борьбы с рейтинговой ассоциацией из-за сцен чрезмерного насилия, следовало ожидать, что Тарантино притормозит своих «парней с пушками».