Квази Эпсилон. Друид

Нет, на то, что мне удастся вырубить Торда даже в бронекостюме Лешего, я не сильно надеялся. Но хоть немного он должен мне помочь. Я это просто чувствовал. Изначально я хотел создать Лешего из веточки священного дуба Кверка. Как-никак по рассказам очевидцев, это огромный дуб, который не в состоянии охватить и две дюжины человек. Тем более он священен для всех островитян, а магия в этом мире далеко не пустой звук, как я сам уже в этом убедился. Но боюсь, если я сейчас не выращу для себя броню, то выбраться я смогу отсюда только лет через пять, когда меня вынут из кокона виртуальной реальности.

Пока виноградная лоза давала первые корешки и распускала листочки, у меня было время подумать, что я хочу от этого растения. Ведь именно заложенная мысль при вживлении семечки и определяет, кем станет растение. Вспомнить хотя бы ту яблоню с острова, на котором меня нарекли ярлом. Тогда я хотел просто получить сильное и массивное дерево и только подумал про недавно упомянутый священный дуб острова Кверк, как из яблони вырос дуб, только вот на нем уродились большие красные плоды. Так что к моменту вживления я должен определиться с мыслью о том, что хочу от растения.

Нужно попробовать создать именно броню, заложить в нее мысли про крутые экзоскелеты из мира Квази Эпсилон, А можно попробовать заложить мысль об оружии и посмотреть, как это интерпретирует древесина в мире меча и магии.

Прошло уже около недели, как я ездил на виноградники Торда. Прогресс был виден невооруженным глазом: уже через пять дней с тех кустов, к которым мы бы приехали в первый раз, НПС собирали первый урожай виноградин, которые по размеру были больше похожи на сливы. Конунг был в добром расположении духа и разрешил аудиенцию с Мьёрхом и остальными. К чести парня, пришел и Ольгерд, хотя я предполагал, что после того что сделал его отец, парень забьется в самую дальнюю щель, чтобы не встречаться со мною.

Мьёрх поведал, что торговля идет не так прибыльно, как в начале, но все-таки гораздо лучше, чем старый промысел дарами моря. Яблоня плодоносит почти каждый день и местные просто не успевают потреблять такое количество яблок.

С винным промыслом все тоже пока складывается хорошо, хоть и не так быстро, как хотелось бы. Бондарь потребовал себе двух подмастерьев и работает по восемнадцать часов в день, клепая большие бочки. Но все равно его усилий не хватает, чтобы переводить на вино нераспроданные остатки.

От конунга прибыл военный корабль со сборщиком подати на борту, который определил налог в две десятины. Признаться, я не сильно разбирался в налоговом деле, но мой наместник сказал, что это более чем приемлемые условия. Видимо, так Торд хотел меня задобрить. Когда гостевая процессия уже собралась уходить, Ольгерд попросился остаться. Мне чем-то импонировал парень, поэтому, подумав, решил не советоваться с конунгом и выделил парню две комнаты. А если Торд будет против, то ему ничего не останется, как смириться. Или он думал, что с новым Говорящим с травами у него будет меньше проблем, чем со старым? Нет, парень, пока я здесь, буду делать все, чтобы ты плакал и кусал локти оттого, что тебе достался такой упертый друид, как я.

Узнав о том, что я не передумал по поводу Ольгерда как ученика и более того, поселил без его разрешения парня в своих покоях, Торд никак не отреагировал. То есть вообще никак, абсолютно! Ему было просто все равно. Как я понял, ему вообще начхать, что я буду делать в своих казематах: устрою пожар или начну снимать кожу с наложниц заживо. Лишь бы это не отражалось на его виноградниках, все остальное для него прах бытия, которым он не собирается осквернять свою венценосную голову.

Так и шло наше время. Ольгерд, как оказалось, не имел способности к друидству, но был крайне усерден, даже уперт во всем, что я ему поручал. Он мог без устали пытаться зачаровать лозу, которую я намеревался сделать Лешим. Я видел, как парень старается и делает всевозможные пассы руками, чтобы хоть как-то повлиять на растение. Я не удержался и тоже повлиял на рост. Да знаю, потом это сильно аукнется, ведь Ольгерд поверит в свое будущее Говорящего с травами, но оставить без внимания все его старания было как-то выше моих сил. Ольгерд радовался, буквально танцуя, а я улыбался, не в силах разрушить его воздушные замки. Пусть порадуется, ведь он так старался.

Наложницы Ингрид, Лона и Деайра тоже не сидели сложа руки, а всячески стимулировали меня на то, чтобы виноградник конунга цвел и пах. В принципе, я остался доволен тем, как устроился, силы, которые я экономил после виноградников, подчистую воровали у меня три девушки, так непохожие друг на друга. В то же время характерами они были словно сестры. Черноволосая Ингрид, уроженка островного материка Мадихья, внешне больше напоминала прелестную индианку, не хватало только красного пятнышка на лбу. Откуда она и кто, ей было неизвестно, ибо ее взяли в бою в качестве трофея. О чем она, кстати, абсолютно не жалела, наслаждаясь ролью любимой наложницы.