Кваза Размерность

- Мир из чистой энергии, - сказал Ми-Аль, оглядываясь по сторонам. – Здесь нет холода, нет жары. Нет света и тьмы. А строения, которые ты видишь – лишь условность. Они могут стоять здесь вечность, а могут прекратить свое существование прямо сейчас… - старый пройдоха заглянул отцу Саломеи в глаза. – Скажи, как много у тебя было друзей Акеми?

- Ни одного, - сказал Орлан. – С Акеми невозможно общаться.

- Боишься нашей философии? За ней будущее, понимаешь? Когда-нибудь такие, как ты, смогут окончательно разорвать связь тела и сознания и тогда все люди переселятся в Квазар. Это новый уровень бытия. Вознесение человечества.

- Научитесь для начала менять ментальный образ сознаний, - сказал Орлан. – Какой смысл отказываться от тела, сохраняя его образ в мире энергии?

- Мы умеем, - заговорщически подмигнул Ми-Аль. – Акеми вообще умеют намного больше, чем думают жители Размерности. И знаешь, что? Только благодаря Акеми Квазар все еще остается свободным, не поддаваясь контролю Всемирной Иерархии.

- В Квазаре скрываются террористы, преступники, убийцы…

- Здесь скрываются лишь их сознания. Тела остаются в Размерности. Найдите их и перекройте воздух физической оболочки. Без тела все эти преступники угаснут за месяц… Ты видел хоть раз, как это происходит?

Ми-Аль нетерпеливо огляделся – отсутствие Сид-Джи начинало нервировать. И чем дольше приходилось говорить ненужных слов, тем сильнее становилось волнение. Даже призрачный пейзаж отраженного фоном в Подпространстве настоящего, сохранившегося в тот момент, когда была создана эта Петля, становился, казалось, более зловещим.

- Представляешь, как здесь было до того, как над миром поработали Резонансные Инженеры и ученые Акеми? – неожиданно спросил Ми-Аль отца Саломеи. – Представляешь, что чувствовали люди, когда ученые только открыли Подпространство Трехмерного Времени и поняли, что узнав нужный резонанс, можно заглянуть в хвост прошлого, отпечатавшийся в Подпространстве. Конечно, тогда все это было на примитивном уровне. Никто не понимал природу Колебаний Времени, но…

- Кажется, этих людей называли Хронографы, - подал голос появившийся Сид-Джи, - и если архивы не врут, то процедура переноса сознания была настолько сложной и болезненной, что могла убить неподготовленного человека. Его тело, по крайней мере.

Они познакомились и отправились к месту, выделенному для игровой площадки. Отец Саломеи не знал, как работает созданная Акеми транспортная сеть в этом мире, возведенном среди оттисков настоящего. Восприятие менялось. Горизонт Линейного Времени терял стройность, смысл. Везде и Нигде. Всегда и Никогда. Если отталкиваться от призрачного настоящего, составлявшего каркас, то игровая площадка находилась где-то в районе средних ярусов Galeus longirostris. Присмотревшись, можно было увидеть, как живет мир отпечатавшейся Линейности: люди выходят из пневмо-тоннелей общественного транспорта, транспорт движется по расчерченным нейронными сетями дорогам… Вот только оставив тело, утратилась возможность принимать нейронную реальность Размерности. Так что мир, затянутый тенями, эхом отражаясь в абсолютной энергии Подпространства, жил и вращался в каком-то диком, непонятном хаосе. Мир без нейронных прикрас, запретов, ограничений, порядков. Такой близкий, но в то же время недосягаемый мир. Вернее не мир, а всего лишь отголосок, мираж того, что осталось  в прошлом монолитной Линейности Времени.

Отец Саломеи осматривал новую игровую площадку проекта, в который намеревался вложить все свои сбережения, и надеялся, что его дочери никогда не придется работать в этом шатком, нестабильном мире теней… пусть его и называют миром, сотканным из света.

Глава третья

Саломея. Не успела она осмотреться в своем новом кабинете, выделенном ей в игровом проекте «Мекка», как дверь открылась, и заглянул, широко улыбаясь, один из двух братьев, возглавлявших проект.

- Я старший и самый беспутный, - сказал Прай-ми. – К тому же я – генетическая ошибка. Поэтому мне многое прощается… И еще говорят, что я гений…

В отличие от отца Прай-Ми не был высок, да и кожа его была не такой бледной и нежной. Он выглядел… словно проект «Мекка» - не материальный «Голод» и не квазо-волшебные «Фивы», а что-то среднее. Так же и Прай-Ми. Вроде житель Квазара, но при желании может стать коренным представителем Размерности.

- Что значит: ты генетическая ошибка? – растерянно спросила Саломея.

- Черт! – скривился Прай-Ми. – Я назвался старшим братом, распутником, гением… Почему люди всегда цепляются за «генетическая ошибка»? Это, между прочим, не этично.

- Считаешь это не этичным – не упоминай, - пожала плечами Саломея.

- Я предпочитаю оставлять это на откуп слушателя.

- Понятно, - Саломея отошла назад, окинула своего нового начальника претенциозным взглядом.

- Ну, спрашивай, - поторопил Прай-Ми.

- И в чем твоя аномалия?

- А разве незаметно?

- Нет. В «Голоде» моим начальником был мужчина с генетической аномалией. Его зовут Думах. Знаешь такого?

- Мерзкий тип.

- Мерзкий самодостаточный карлик, - уточнила Саломея.