Квартет [Quartet]

ДЖИН. Раскаяние. За то, что я сделала. Но я была молода и нетерпелива. И я была потрясена до глубины души тем, что узнала… Но мой поступок непростителен…

РЭДЖИ. Не надо, ДЖИН! Остановись, остановись сию же секунду! Я не хочу говорить об этом. Я не хочу думать об этом, не хочу вспоминать! Когда СИССИ сказала, что ты здесь, я просто рвал и метал. Потом, когда я увидел тебя, моя реакция была еще более бурной. А теперь уже все… И возраст не тот, чтобы переживать прошлое. Эмоции гаснут. Теперь меня уже больше ничто не волнует. Волноваться бессмысленно. Ты здесь. Мы в западне. Я здесь. Этим все сказано.

ДЖИН. У меня было предчувствие, что наш брак распадется. Когда папа повел меня под венец, я это прочла в глазах священника. У него были черные круги под глазами и дикий замученный взгляд. Дурная примета.

Вопреки самому себе Рэджи улыбнулся.

Бедный РЭДЖИ!

РЭДЖИ (вспыхивая). Не смей меня жалеть!

Пауза.

ДЖИН. И теперь оба мы уже старые.

РЭДЖИ. Да, теперь мы уже старые.

Пауза.

ДЖИН. Расскажи, как ты проводишь здесь время?

РЭДЖИ. Слушаю музыку. Читаю. Беседую с друзьями. Я их люблю. Не хочу, чтобы меня пичкали политикой, потому телевидение почти не смотрю. Пишу свою автобиографию. Если мне хочется утомить себя — я думаю об искусстве. Если мне хочется измотать себя — я думаю о жизни. Но мое основное занятие — искусство — его назначение, его способность увлекать, вдохновлять, образовывать и усмирять нравы… (Внезапно умолкает. Видит кого-то в саду, наливается злостью, шипит). Сука! Нет, ты только посмотри на нее, появилась!.. Анжелика, в белом халате, работает сторожихой, а себя называет сестрой. Посмотри, посмотри на нее, сука, корова, толстозадая тварь! Она не дает мне к завтраку мармелад! Все его получают, кроме меня. А мне она нарочно подает абрикосовый джем, зная, что я его ненавижу. Сука, корова! (Провожает ее взглядом, а потом как ни в чем ни бывало обращается к ДЖИН): Искусство, ДЖИН, это терапия для человечества. Но как оно возникает? Эрнст Ньюмен прав. Происхождение искусства не поэтическое. Я пришел к заключению, что в основе искусства — сама жизнь. Во всем ее разнообразии, ее красоте и уродстве… Возможно это звучит высокопарно и претенциозно, и вообще сформулировать очень трудно.

ДЖИН чувствует себя неловко, хочет ввести разговор в прежнее русло.

ДЖИН. Ты прослушиваешь свои старые записи?

РЭДЖИ. Только те, где нет твоего голоса.

ДЖИН. А я свои слушаю часто.

РЭДЖИ. Я так и подумал.

ДЖИН. Они издали нашу старую запись «Риголетто».

РЭДЖИ. Меня просят на гала-концерте спеть «Сердце красавицы». Твой образ Джильды, будет передо мной. Предвкушаю большой успех.

ДЖИН. Я влюбилась в тебя, когда услышала, как ты исполнял, эту арию.

РЭДЖИ. Меня вызывали двенадцать раз.

ДЖИН. Девять раз. Двенадцать вызывали меня. Недавно в Ковент-Гардене, когда я появилась в ложе…

РЭДЖИ. Ты повторяешься.

ДЖИН. Да неужели?

РЭДЖИ. И не первый раз. Но не имеет никакого значения. В опере мы все время повторяем себя, повторяем себя все время… все время…

Улыбается.

Молчание.

ДЖИН. Моя беда в том, что я никогда не думала о будущем. Жила беспечно, одним днем. Я пела, путешествовала, швыряла деньгами — своими, но чаще деньгами мужа. Когда я вышла замуж за Найджела Харриса… (Не договаривает).

РЭДЖИ. Чем он занимался?

ДЖИН. Продавал всякое тряпье. Вдовец. Меломан. Прожигатель жизни. Мне сказали, что он очень богат. А я была страшной транжирой. Банальная история. Он стал за мной ухаживать. Я бесстыдно его поощряла. Мы поженились. У него была квартира на Итон-Сквер. Он был прелестным компаньоном. Однажды, в канун Рождества, мы одевались, чтобы пойти на прием. Он стал жаловаться на боли в желудке. Я вышла в ванную за лекарством, а когда вернулась, он лежал на полу… уже мертвым. Ко мне пришел его адвокат. Квартиру пришлось оставить. Найджел не был столь богатым человеком, каким мне его представили. Поверь, мне не хотелось идти в этот дом, но у меня не было иного выбора.

РЭДЖИ. А твои дети? У тебя были дети от Майкла Риза?

ДЖИН. Кристофер и Эмма. Милые дети. Ты их увидишь, они обещали меня навестить.

РЭДЖИ. Они могут тебе помочь?

ДЖИН. Увы, нет. Кристофер викарий…

РЭДЖИ. Викарий? Неужели?

ДЛИН. Да. Но он играет на гитаре. Он принял духовный сан после того, как я сбежала с Энрико Кардинале. Ты помнишь Энрико?

РЭДЖИ. Да… Неплохой бас.

ДЖИН. По тембру бас, по характеру бес. Не везет мне с мужьями.

РЭДЖИ. Благодарю.

ДЖИН. Эмма вышла за школьного учителя. Они бедны как церковные мыши. У них тоже есть дети. Представь себе, у меня уже шестеро внуков.

РЭДЖИ. И вот ты здесь.