Квантовый прыжок к мечте

Возвращаемся к производству, запуску компании «Владимир Довгань – защищенное качество». Я разузнал в Англии, сколько стоит такая сложная голограмма. Я все рассчитал, но об этом пока никому не говорил. Для меня бизнес – это всегда математика, это прежде всего очень точный расчет. Расчет вероятностей, возможностей, рисков, ресурсов. Я посчитал, все взвесил много раз и понял, что эта тема сработает. Но каково же было мое удивление, когда, поделившись этой идеей со своими близкими, знакомыми, родными, я отовсюду услышал: «Это не сработает, это никому не нужно, ты сошел с ума». В то время в России еще никто не называл водку своим именем. До революции производители водки только так и делали: Горбачев, Кеглевич, Смирнов. Но после распада Советского Союза не было ни одного человека до меня, кто бы назвал водку своим именем, да еще и поставил бы на этикетку портрет. Для людей это был шок. Первой, кому я осмелился рассказать о новой предпринимательской идее, была моя супруга. Я бесконечно буду благодарен ей за все, что она сделала для меня, за ее заботу, любовь, поддержку. Но даже для моей супруги – а она доктор наук, профессор, ректор института, большая-большая умница, – моя идея показалась чересчур сумасшедшей. Она посмотрела на меня и сказала: «Довгань, ты совсем сошел с ума».

Я полетел к своему другу в Москву, к одному из талантливейших рекламщиков, Николаю Русанову. Он пригласил друзей-маркетологов, в то время они снимали рекламу для Coca-Cola, Heineken, были очень крутыми ребятами.

Сидя за круглым столом в кафе, я рассказал им о своем бизнес-плане, об идее выпускать водку защищенного качества – поставить на этикетку свой портрет и лично гарантировать качество. Мои друзья меня не поддержали.

– Почему вы считаете, что моя идея плохая? – спросил я.

– Володя, вас, новых русских, богатых, нуворишей, большинство людей не любит и презирает. Вот давай смоделируем ситуацию: инженер, врач закончил рабочий день, у него сегодня день рождения, он приходит в магазин и выбирает водку. А выбор в магазине огромный. И вдруг он видит бутылку с твоей наглой рожей на этикетке. Он не то что не купит эту бутылку, да он плюнет на этикетку, – достаточно разумно объяснили они.

С точки зрения здравого смысла, действительно, они правы. Новых русских ненавидят, презирают, и водка «Довгань» не должна покупаться в принципе, а наоборот, должна быть высмеяна и закидана гнилыми помидорами. Кому бы я ни рассказывал о своей идее, клянусь вам, ни один человек не сказал мне: «Вовка, пробуй! Сработает. Здорово!» Напротив, все меня отговаривали, считали эту идею безумием, сумасшествием, авантюрой. Больше всего меня поразил местный колдун. В каждом городе есть свои ясновидящие, пророки, колдуны, такой был и в Тольятти. Когда он узнал от моего друга о моем проекте, то на одном званом ужине подошел ко мне, поздоровался, попросил отойти в сторонку и стал страстно меня уговаривать не запускать мой проект. «Володя, не вздумай, не надо, тебя просто убьют!» — сказал он. И у меня внутри будто все взорвалось. Я хорошо помню свой внутренний голос, сильный и громкий: «Да лучше сдохнуть, лучше пускай меня убьют сто раз, чем жить этой серой, бессмысленной провинциальной жизнью. Каждый день, каждую неделю – одно и то же». Эти мысли были настолько искренними, что прошли долгие годы, а я до сих пор слышу этот голос. Так я принял решение и больше никого не слушал.