Квантовый лабиринт. Как Ричард Фейнман и Джон Уилер изменили время и реальность

После испытания остров оказался уничтожен полностью, ведь водородная бомба показала себя в восемьсот раз более мощной, чем ядерное устройство, сброшенное на Хиросиму. Столь откровенная демонстрация американской военной мощи не привела к долговременному лидерству, СССР испытал собственную бомбу всего через девять месяцев.

Уилер наблюдал за испытаниями с борта военного корабля «Кёртис», находившегося в тридцати пяти милях от места взрыва. Даже через специальные темные очки он видел яркую вспышку и вздымающееся над океаном чудовищное грибовидное облако.

Бомба сработала, а это значит, что они трудились не зря.

Пущенный под откос

Через несколько дней после испытаний «Майка» Дуайт Эйзенхауэр был избран президентом США. В это время в администрации США возникла настоящая паранойя, боязнь советских агентов. Инцидент с Фуксом оставил глубокую рану и потряс военных.

Многие генералы обвиняли ученых в том, что они слишком небрежны, ученые, в свою очередь, чувствовали, что военные с чрезмерной прытью ринулись испытывать новое оружие. То доверие между одними и другими, что существовало во времена «Манхэттена», постепенно исчезало.

Многие выдающиеся исследователи, такие как Эйнштейн и Бор, присоединились к движению, требовавшему международного контроля над ядерным оружием и постепенного разоружения. Такая позиция не радовала воинственных политиков в конгрессе США, а после избрания Эйзенхауэра – и в его администрации.

Те, кто настаивал на продолжении исследований, подозревали, что за всем стоят Советы, что те пытаются использовать движение за мир ради того, чтобы распространить свою гегемонию. Беспринципные политики, такие как сенатор Джозеф Мак-Карти, утверждали, что поклонники коммунистов и бывшие члены партии проникли всюду и заняли важные посты.

Стыдно об этом вспоминать, но Мак-Карти инициировал расследование нескольких случаев коммунистической инфильтрации. В апреле 1954 года в лапы специальной комиссии попал Оппенгеймер, выступавший против разработки водородной бомбы и обвиняемый в связях с коммунистической партией.

Теллер свидетельствовал против Оппенгеймера, и это был темный день для физики.

К счастью, Уилер никогда не столкнулся с жестокими допросами и публичным позором, что выпали на долю Оппенгеймера. Но все же ему припомнили инцидент с бумагами в поезде, и он получил упрек за ту историю непосредственно от президента.

Все произошло в январе 1953-го, когда Джон ночным поездом ехал из Трентона (Нью-Джерси) в Вашингтон. Чтобы изучить в дороге, он прихватил с собой копию секретного документа под названием «Отчет Уолкера», где рассматривалось, что мог узнать Фукс во время работы в Лос-Аламосе о ранних проектах водородной бомбы, имевшихся у Теллера, и найдут ли Советы полезной эту информацию при создании собственного взрывного устройства.

Там имелись определенные данные относительно дизайна бомбы, и не предполагалось, что Уилер может иметь при себе секретный документ такого вида, путешествуя публичным транспортом.

Поезд прибыл в Вашингтон ранним утром и некоторое время стоял, чтобы пассажиры могли выспаться перед прибытием. Уилер проснулся и обнаружил, что страницы с секретными данными исчезли, он лихорадочно попытался найти их, но не преуспел. Естественно, он тут же сообщил в ФБР, агенты перетряхнули весь состав, но ничего не нашли, так что по сей день неизвестно, что случилось с копией «Отчета Уолкера».

Эйзенхауэр узнал о происшествии вскоре после того, как въехал в Белый дом. Естественно, он разгневался, и Гарри Смит, посетивший встречу в Овальном кабинете, где разбиралась ситуация, передал Уилеру персональный упрек от президента.

К счастью, в это время работа над водородной бомбой в рамках проекта «Маттерхорн» была завершена, и Джону оставалось только составить подробный отчет – чего добился он вместе со своей командой. Планов в дальнейшем работать над военными проектами он не имел, а собирался возвратиться к преподаванию в Принстоне и собственным исследованиям.

Так что этот упрек мало повлиял на карьеру Уилера.

Мы ошибались

В то время, когда развивался проект «Маттерхорн», Фейнман все больше и больше сомневался в теории поглощения, которую они некогда разработали с Уилером. Он просто не видел, как она могла бы объяснить новые экспериментальные данные относительно электронов, позитронов и других частиц, например, тот же Лэмбовский сдвиг.

И он собирался выяснить, не испытывает ли тех же сомнений и Уилер.

«Я хочу знать твое мнение о нашей старой теории действия на расстоянии, – написал Ричард Джону в мае 1951 года. – Она базировалась на предположении, что электроны влияют только на другие электроны… Но у нас теперь есть Лэмбовский сдвиг в спектре водорода, который, предположительно, производится самовоздействием электрона»⁷⁵.

Несомненно, к этому времени вклад Фейнмана в квантовую электродинамику отодвинул старую теорию на периферию внимания, она сыграла свою роль, но стала неактуальной и требовала пересмотра.