Квант удачи

Они перебирали слова, не находя единственно-верное. Фигуры мелко вибрировали в поисках ответа; Ана поняла, что он интересует пришельцев не меньше всех вокруг. Казалось, что воплощённые ищут сами себя.

– Внемирные…

Их глубокие, щемящие голоса проникли по всем куполам, прошлись по всем сенсорам и зазвучали в головах, понятные без перевода. Ана увидела, как Одиссей побледнел: у Танелорна не было таких технологий. Пришельцы использовали сам принцип языковых систем, который только что узнали, чтобы донести до каждого свои слова – но не с помощью конкретных языков, а каким-то образом обращаясь к сути вопроса и передавая смысл.

– Вторгнутые…

Она невольно вспомнила о подобном способе коммуникации у расы висай – люди воспринимают их мысли как сказанные вслух слова. Помыслы висай расходятся в четвёртом измерении, словно круги по воде, и физически взаимодействуют с корой мозга, а разум переводит их в понятную речь. Ментальная связь ещё проще: играясь в песочнице галактического разноообразия, эволюция изобрела множество видов излучений, которые передают импульсы из разума в разум.

– Беспрошлые и безбудущие…

Но здесь было нечто иное: слова чужаков рождались сразу в голове, из ниоткуда в сознание, и от нарушения природных процессов разум мутило. Вечные говорили на сущностном языке вселенной – хотя до этого никто не знал, что у вселенной есть язык.

– Вневременные…

Они приближались к нужному слову с разных сторон, вдруг замерли и хором произнесли:

– Вечные.

Наступила тишина.

– Принято, – мягко согласился спикер. – Для чего вы прибыли, какова ваша цель?

– Мы создались, чтобы перестать быть.

Одиссей хотел отдать альфе приказ, даже открыл канал, но оборвал его.

– Инфосвязи, – прошептал он самому себе. – Нельзя.

– Вы воплотились в материальное состояние лишь затем, чтобы как можно скорее прекратить его? – спросил кот, удивлённо разведя лапками.

– Да.

– Мы пока не поняли вашей логики. Приложить столько усилий и совершить адаптацию к невозможным для вас условиям, только чтобы вернуться обратно? Или вам нужно что-то ещё?

– Что-то ещё.

Фигуры потянулись к спикеру, все сразу:

– Исток.

– Мы ищем его, должны найти.

– Ради Истока мы существуем.

С каждым словом в потусторонних голосах нарастали нетерпение и жажда.

– Отдайте Исток! – содрогнулись Вечные. – И мы сможем исчезнуть.

Они вскинули руки, потянулись к платформам, и по всей сфере прошёл ропот смятения: вместо пальцев в их руках трепетало Ничто.

Во вселенной есть много непостижимых сущностей, предметов или явлений, но ни одно из них не сравнится с маленькой пригоршней пустоты. Даже самый красочный из цветов впечатляет куда слабее, чем полное отсутствие цвета. В руках чужих были прорехи не чёрного, белого или серого, а бесцветного – и его гораздо проще назвать, чем описать или представить. Не отблеск и перелив, а отказ и провал, нарушение всех измерений и перспектив, привычных глазу.

Восприятие умеет работать только со свойствами, и не понимает, как реагировать, если свойств нет. Взгляд пытается на чём-то остановиться, ведь перед ним – конкретная точка пространства, но не может найти в ней, на что смотреть. Лишь зудящая прореха безумия, взгляд одновременно слепнет и остаётся зрячим, а мозг отказывается понимать, как это возможно.

Ана дрогнула, впервые увидев пустоту, её пронзила фантомная судорога и исчезающий озноб. Реальность только что была незыблемой, как вдруг показалась обёрточной бумагой над бездной пустоты. Жизнь стала эфемерной, и каждый с ужасом почувствовал себя не настоящим. Ведь в руках Вечных дрожало отрицание всего.

Тысячи сообщений и взбудораженных инфоволн мелькали вокруг; по доктрине полной открытости они транслировались всем гражданам Танелорна. Миллиарды и миллиарды ощутили дыхание бездны, вскочили от волнения или в шоке сжались на своих местах. Ведь они никогда не видели ничего подобного.

– «Исток» не установлен, – в растущем безумии крылатый котик остался рассудителен и невозмутим. – Укажите на искомый предмет или точнее опишите его параметры?

– Единственный.

Три фигуры двинулись в разные стороны и каждый уткнулся в границу очерченной области. Защитные поля и особые фильтры окрасились в бледно-красный цвет, указывая, что выходить из зоны прибытия запрещено.

– Внимание! Остановитесь.

Но Вечных породила и вела необходимость достигнуть цели.

– Оставайтесь в зоне! Оставайтесь…

– Ты. Говоришь. – проронил первый пришелец и стремительно провалился, вковеркался сам в себя. Две прорехи пустоты в его руках слились в одну, исчезли в комке сложившейся фигуры и тут же выдрались из небытия прямо в кошачьем теле альфа-спикера. Синтетика расслоило на сотни дрожащих линий и пластов, когда высокая тёмная фигура пронзила его и включила в себя, словно перезаписалась в реальность поверх, и они совпали в одной точке бытия.