Кузница и гвоздь

Третье послание к россиянам

Кирилл Еськов

Народ, доведенный до вздыхания, — какого еще идеала можно требовать!

М.Е.Салтыков-Щедрин

Щедринская "История одного города" со школьных лет входит для меня в пресловутую "Дюжину книг, что ты взял бы с собою на необитаемый остров". Эта гениальная "периодическая система" российских правителей — прошлых, нынешних и, надо полагать, будущих — вновь пришла мне на ум по прочтении путинского "Послания к Федеральному собранию" и газетных комментариев к оному, а именно — та клеточка ее, что отведена майору Прыщу… Нет-нет, вовсе не то, что вы подумали! — дело тут отнюдь не в майорском чине означенного персонажа, и не в его фаршированной голове; совсем наоборот.

На первый взгляд, если из Послания отжать воду ("Россия будет развитой, демократической, богатой страной, etc" — россияне же, надо думать, поголовно избавятся от кариеса, а волосы их станут мягкими и пушистыми), а потом откинуть на дуршлаг бодягу заведомо невыполнимых посулов (одновременно бороться с бедностью и наращивать военный потенциал — нельзя: чтоб понять это, не надо кончать Гарвардов — достаточно доучиться до шестого класса советской школы, когда проходят законы сохранения, или хотя бы разок сыграть в компьютерную игру Civilization на уровне Easiest — Warlord), а также прожектов типа "Насреддин — ишак — эмир" (сперва у нас, помнится, собирались "построить коммунизм" за 20 лет, потом — "дать каждой семье по отдельной квартире" за 15, теперь вот — "вдвое увеличить ВПП" за 10) — так вот, после означенных процедур в том Послании вроде как ничего и не останется… Но это только на первый взгляд.

Поскольку в экономике России как-бы-обозначился по-типу-как-рост (без особых, прямо скажем, заслуг с нашей стороны — так уж сложилось с ценами на нефть), встает вопрос: на что тот нечаянный рост употребить. Одни экономисты говорят: "Растет — ну так и пущай себе растет, как знает!"; другие им возражают: "Нет, именно сейчас и надо провести, под каким ни на есть нефтедолларовым наркозом, давно назревшие и перезревшие структурные реформы — естественные монополии, ЖКХ и т.п." Так вот, президент в своем Послании — как я, и не только я, его понял — принял сторону тех, кто за "Пущай себе растет, как знает". Тем самым показав, что он и впредь намерен непреклонно вести свою политическую линию, а именно: говорить народу только то, что тот сам желал бы слышать (чисто по Карнеги), со всей решительностью уклоняясь от любых ответственных решений.

Иных этот четырехлетний уж, почитай, застой в государственных делах положительно выводит из себя. Вот, дескать, лидер-то наш вообще ни на что не способен, кроме как пасьянсы из чиновников раскладывать — даже Басаева не может замочить, как некогда сулился (даром что вокруг того заколдованного сортира, где оный супостат включил себе опцию "fortified", на триста верст все разбомбили в пыль — да еще и не по одному разу, а с последующим восстановлением). Удивляюсь я на таких критиканов, право-слово! По мне, так властитель вроде нынешнего, что на все проблемы российские взирает философически, как на тот Бангладеш (который главное дело — пальцами не ковырять: сам присохнет и отвалится) — это точно не худший еще вариант.

Вот коснись, для примера, того же экономического роста. Ежели ему дозволить самому по себе расти, тут может и так обернуться, и эдак: как фишка ляжет. А вот ежели "структурные реформы" учинить, так тут насчет грядущего результата — абсолютная ясность, к цыганке не ходи. Благо структурных реформаторов этих, что вечно "хотят, как лучше…", мы с вами знаем, как облупленных, не первый год; я бы так даже сказал — не первый век: читайте Михаила Евграфовича. Один такой уже "предводительствовал в кампании против недоимщиков" (обломившихся, стало быть, платить за электричество и отопление по мировым ценам из своей стодолларовой бангладешской зарплаты), "причем спалил тридцать три деревни и, с помощью сих мер, взыскал недоимок на два рубля с полтиною"; каковые меры зато позволили "ввести в употребление игру ламуш и прованское масло" (в страсбургской, надо полагать, расфасовке). Другой как раз нынче реформирует систему образования — да так лихо, что на надгробьи его точно будет высечено: "Въехал в Глупов на белом коне, сжег гимназию и упразднил науки"…

Градоначальники-реформаторы, как вы помните, в процессе четырех последовательных "Войн за Просвещение" довели город до полной ручки: "Результатом такой усиленной административной деятельности было то, что … Глупов представлял беспорядочную кучу почерневших и обветшавших изб, среди которых лишь съезжий дом гордо высил к небесам свою каланчу. Не было ни еды настоящей, ни одежи изрядной. Глуповцы перестали стыдиться, обросли шерстью и сосали лапы." Заступивший на престол князь Микаладзе окинул взором сей пейзаж, почесал в потылице и волюнтаристски постановил: "Просвещение и сопряженные с оным экзекуции временно прекратить". "Многие, рассматривая деятельность Микаладзе, находят ее не во всех отношениях безупречною. Говорят, например, что он не имел никакого права прекращать просвещение — это так. Но, с другой стороны, если с просвещением фаталистически сопряжены экзекуции, то не требует ли благоразумие, чтоб даже и в таком очевидно полезном деле допускались краткие часы для отдохновения?"

Ну, а уж дальше настал майор Прыщ, который просто на все забил: "Я человек простой-с, — говорил он, — и не для того сюда приехал, чтобы издавать законы-с. Моя обязанность наблюсти, чтобы законы были в целости и не валялись по столам-с. Конечно, и у меня есть план кампании, но этот план таков: отдохнуть-с!" Чем и обеспечил во вверенном ему городе совершеннейшее экономическое чудо, плавно переходящее в золотой век — даром, что имел фаршированную голову, "в чем и уличен был местным предводителем дворянства"…

Нет, ребята, как хотите, но "Наше Все" — никакой не Пушкин, а именно что Щедрин. Оно и понятно: Михаил Евграфович, если кто не знает или запамятовал, сочетал литературные штудии с госслужбой в вице-губернаторской должности, так что особенности национальной реформы ему были ведомы не понаслышке.