Кузница душ

— А знаете… Это, конечно, детская сказка, но иногда взрослым бывает полезно слушать сказки, чтобы помнить, кто они и откуда, — начала женщина, обращаясь ко всем присутствующим. — Я расскажу ее не только тебе, Кейлин, я расскажу ее всем. Когда-то, давным-давно, люди умели лечить других, и для этого нужна была лишь добрая воля и сила духа. Умели защищаться и бороться за то, чтобы их родные были счастливы. И жили хорошо, не враждуя с соседями, но и не позволяя им забрать свое. И нельзя было владеть ими силой, потому что с силой они боролись, — завсегдатаи таверны реагировали по-разному. Кто смеялся, кто хмурился, понимая, к чему она клонит, а кто-то усмехался наивности истории, даже зная, что это сказка. Сильно изменились выражения на лицах, когда она продолжила:

— Однако злому духу захотелось владеть людьми. Не только их свободой, но и разумом. И понял он, что если чего-то нельзя добиться силой, то можно — хитростью. Та сила, что давала людям возможность лечить и защищать, стала для тех, кто пошел за ним, силой смерти. И силой смерти объявил он любую, а увидев это, люди приняли слова за истину. Теперь излеченный «не так» стал в их глазах злом. Сначала этому верили немногие, но постепенно дух кого-то убедил, а кого-то просто уничтожил, полностью сломав волю человечества. И с тех пор он правит, а люди видят черное — белым, а белое — черным, и лекарь в их глазах равен убийце, а убийца превратился в святого у ног того, кто объявил себя богом.

Как и в прошлый раз, Кейлин робко спросила:

— Неужели никто не может победить духа?

Как и в прошлый раз, Мариэн ответила, только теперь ее слышал каждый завсегдатай таверны, и многие лица выражали не злость и не страх, но заинтересованность:

— Для этого, милая, нужно открыть глаза и увидеть мир таким, каков он есть. Только не одному, а многим. Один человек ничего не сделает, его слишком легко уничтожить.

— Даже из маленькой искры может вспыхнуть пламя, — раздался хорошо знакомый голос у нее за спиной. — И один человек, своим примером и словами, может перевернуть мир. Даже если он не проживет достаточно, чтобы увидеть плоды своего труда.

Взгляды посетителей, направленные на Рикарда, выражали смесь возмущения, ненависти и страха. Он же держался уверенно, спокойно. Даже как-то безмятежно, словно ничего в жизни не боялся. Что и неудивительно. Одет он был в обычную рубаху охотника и темно-зеленые брюки, что травница отметила со странным удивлением: раньше она не замечала ничего, кроме его лица. Он подошел к Кейлин и потрепал ее по волосам, улыбнувшись.

— Только будь осторожна. Не всем хочется открывать глаза. Некоторые готовы убить за возможность всегда оставаться слепыми.

— Им просто кажется, будто с открытыми глазами будет хуже, — парировала Мариэн с деланным равнодушием. — И пусть переубедить можно не всех, но многих, — она оглянулась на Кейлин. — Девочка, я бы на твоем месте бежала к отцу, он не одобрит, если застанет тебя в таверне.

Та кивнула и убежала, почувствовав себя не в своей тарелке. О чем бы ни собирались говорить эти двое, а ей явно не имело смысла их слушать. Как только дверь захлопнулась, Мариэн заговорила снова, надеясь, что в голосе нет дрожи, а слова звучат не слишком ядовито:

— Не знаю, как вы, а я планирую прожить долго. И, возможно, даже счастливо. Кто вы такой?

— О, я Рикард. Немного охотник, немного наемник, немного резчик по дереву, — продолжая мило улыбаться, отозвался собеседник.

Мариэн всмотрелась в лицо, бывшее сначала родным, а потом ненавистным и вдруг задумалась, насколько сильно «сломала» время своей выходкой. Теперь она решительно не представляла, что будет дальше. Не то, что она пережила до этого и это вроде бы даже радовало. С другой стороны, «не то» сложнее предсказать. «Причем обоим», — решила женщина, слегка успокоившись.

— Мариэн, травница, — представилась она в свою очередь, чувствуя себя немного глупо. — Вы ведь впервые в наших краях. А раз так, то здесь мало кто будет вам доверять.

— Да, это естественно. Думаю, впрочем, что поправимо — я планирую остаться в этих краях, я здесь родился. Мне было три года, когда я… хм, ушел из дома.

— У меня тоже нет оснований верить человеку, явившемуся в столь удачный момент, — с некоторой язвительностью заметила травница. — А потому, я предлагаю вам не мешать представлению. У меня еще много нерасказанных сказок, которые лучше послушать кому-то вроде Кейлин, чем человеку, называющему себя наемником. Пусть даже и «немного».

Она вспоминала, что в прошлый раз охотно поддержала разговор и была крайне приветлива. Теперь ей это казалось глупостью даже без учета того, что было потом. Одиночество дурно влияет на разум. Рикарда ее ответ вовсе не удивил и не остановил, хоть это и было ожидаемо. Он сел напротив Мариэн, туда, где до того сидела Кейлин.

— Чем плохо быть наемником? Я просто помогаю людям.

— У меня «несколько» иная ассоциация с этим словом. И я, кажется, не приглашала вас за свой стол, — ей уже даже не казалось, будто она ведет себя неестественно.