Кузница душ

Не выдержала Мариэн, когда он разрезал ей живот, и начал постепенно вынимать внутренности прямо у нее на глазах. Боль оказалась настолько невыносимой, что она больше не смогла ни кричать, ни рваться, а сознание, наконец, перестало держать и отпустило ее в темноту. Когда травница пришла в себя, ее голова лежала на чем-то куда более мягком, нежели камень. Кто-то держал ее за руку, и та больше не была прикована. Странно, но она ничего не чувствовала, хотя должна была.

— Лежи. Боли нет из-за дыма — я снизила интенсивность, поэтому ты еще мыслишь трезво, но твое тело просто не послушается тебя, если ты попробуешь встать, — голос Шиу, казалось даже, был не таким безразличным.

Травница почти мгновенно все вспомнила и расплакалась. Откуда в теле вообще была жидкость она и сама не поняла, но потоку слез это совершенно не помешало. Она попыталась что-то ответить Шиу, только голоса не было. Сорвала. Та отпустила ее руку и положила ладонь на шею Мариэн, и она почувствовала, как голосовые связки понемногу приходят в норму.

— Спасибо, — наконец, сказала женщина. — Я… Я умру теперь? После такого, кажется, не выживают.

Шиу покачала головой, и Мариэн внезапно сообразила, что лежит у нее на коленях.

— Твои повреждения уже почти полностью залечены. Сила бога, усиленная этим, — ее рука коснулась камня на ошейнике, который все еще был на Мариэн.

— Я даже не знаю, хорошо это или плохо, — безрадостно пробормотала она. Никакой злости или иных негативных эмоций к Шиу у нее больше не было, потому что Мариэн наконец осознала до конца, что значило «я была на твоем месте». И не смогла осуждать человека, не пожелавшего на это место вернуться. Осталась одна благодарность. Сидеть тут и объяснять все это, и уж тем более класть ее голову на свои колени Шиу точно никто не вынуждал.

— Всего пять дней прошло, — отстраненно заметила та. — Пытки продолжатся, а Эшрод будет наведываться время от времени за дополнительным развлечением.

— В этом я даже не сомневалась, — как-то устало отозвалась Мариэн. — Мне всегда казалось, что пока ты жив — есть надежда. Сейчас я начинаю в этом очень сильно сомневаться.

— На самом деле тебе сейчас очень повезло. Обычно он более оригинален.

— Даже думать не хочу, что значит это… выражение. Всю свою жизнь я старалась помогать людям и не понимала, зачем другие над ними издеваются. Видишь врага — убей его. Нужны его знания — пытай, пока не получишь, а потом добей. Пытки ради пыток — это что-то за гранью здравого смысла. Даже сейчас, — вдруг откровенно призналась травница. Шиу помолчала какое-то время, а потом сменила тему:

— Сейчас ты достаточно восстановилась, чтобы встать, и тебе нужно поесть. Миска супа и немного хлеба — возле двери. Остальное восполнится его магией.

— Спасибо, — кивнула Мариэн, не став спорить. Потом встала, удивившись, что это получилось и без особого труда, и без боли. Дошла до двери, огорчившись, что та заперта, и взяла миску вместе с хлебом. От запаха пищи желудок сжался, словно не веря, что кто-то здесь вообще готов кормить пленников. Мариэн снова села на ложе, и принялась с жадностью есть, чувствуя, что не шибко на самом деле питательное варево и чертствый хлеб кажутся ей самым вкусным, что она когда-либо пробовала. Где-то на половине миски женщина заставила себя есть медленно и успокоиться. Потом спросила, не надеясь, впрочем, на ответ:

— Скажи, а ты… Он тоже притворялся кем-то, прежде чем ты стала его палачом? Это… обычная тактика?

— Притворялся. Обычная, — без каких-либо эмоций ответила Шиу.

— То ли кошмар, то ли бред, — пробормотала Мариэн, повторяя саму себя. Поняла, что хочет спросить, сколько в этих «застенках» тогда умерло людей, а сколько не выдержало. И не смогла. Ей слишком страшно было узнать ответ, и потому она ела молча, хотя и не торопилась. Когда с едой было покончено, на травницу навалилась жуткая усталость, и она начала проваливаться в сон. Некоторое время Мариэн пыталась с этим бороться, но в конечном итоге поняла, что просто отрубится и упадет, чего бы ни делала. А потому легла на треклятый камень и свернулась клубком, надеясь хоть так сохранить тепло. Проснулась в очередной раз от «приятных» ощущений по всему телу. Ее руки и ноги были прикованы к каменному ложу, а Шиу готовилась вонзить ей в бок раскаленный металлический прут.

— Если не дергаться, будет не так больно. Но ни у кого не получается не дергаться.

Мариэн не ответила ничего, но приняла информацию к сведению. И решила попробовать быть той, у кого получится. Толку-то пытаться возражать, просить не делать этого, вырываться… В лучшем случае, это кончится возвращением существа, которое не просто делает работу, но и получает от нее невероятную радость. А равнодушно-сосредоточенное лицо Шиу с некоторых пор было Мариэн куда как милее, чем умиротворенно-радостное… безумного бога. Она глубоко вздохнула, зажмурилась и замерла. Вонзив в ее тело три прута, Шиу одной рукой взяла кузнечный молот, а второй крепко прижала запястье жертвы к камню.

— После этого — не получается, — сказала она перед тем, как обрушить молот на пальцы Мариэн.