Кузница доблести

Солдат захрипел, пересекая коридор и ударяя Мотли в одну стену за другой. Мотли стонал с каждым ударом, но, нужно отдать ему должное, он отказывался его отпускать. Солдат просто не мог сбросить руку Мотли со своей шеи.

В конце концов, солдат начал ослабевать и опускаться на колени.

В это же самое время Эйдан бросился вперед, схватил свой кинжал и вонзил его в горло солдата.

Пока Мотли по-прежнему держал его горло, солдат замертво упал на землю, а Мотли рухнул сверху.

Эйдан оглянулся и увидел, что Мотли стоит на коленях, перепачканный кровью, глядя на мертвого солдата так, словно и сам был потрясен своим поступком.

Пока они все стояли потрясенные, приходя в себя, Кассандра приступила к действию. Она нагнулась и схватила ключи с пояса солдата, после чего побежала к последнему ряду железных решеток. Она возилась с ключами, и Эйдан, все осознав, поспешил ей на помощь, и они оба проверяли один ключ за другим.

Наконец, раздался щелчок и дверь в камеру отворилась.

Они ворвались в последнюю темную камеру, которая была темнее предыдущих. Здесь было прохладно и сыро, и Эйдан спрашивал себя, как здесь могут держать какого-то человека. Это было очень жестоко.

«ОТЕЦ!» – крикнул Эйдан с надеждой и молитвами.

Мальчик побежал через темное помещение, не в состоянии видеть собственные ноги, спотыкаясь. Помещение было освещено единственным факелом в дальнем углу. Он молился о том, чтобы найти верное место. В конце концов, это была самая нижняя камера в самой нижней части темницы, и она казалась ему логичным местом для того, чтобы держать их самого важного узника. Если же нет, то пути назад нет – он подведет своего отца и они все умрут здесь.

«ОТЕЦ!» – снова крикнул Эйдан, отчаянно пробегая по глубокому и глухому помещению, разделяясь с остальными. Он начал терять надежду. Неужели было безумием предпринимать попытку спускаться сначала сюда?

«Эйдан?» – прозвучал слабый голос.

Он был настолько слабым, что сначала Эйдан подумал, что ему показалось. Затем он почувствовал, как его сердце подпрыгнуло к горлу, когда он заметил движение в темноте.

Он бросился к дальней стене и там, едва освещенный в темной камере, находился его отец. Эйдан заплакал при виде него. Здесь сидел его отец, сломленный человек, истощенный, прикованный кандалами к полу, как животное, слишком слабый, чтобы сидеть прямо. Он никогда не видел его таким и это разбило мальчику сердце.

«Отец!»

Эйдан бросился к отцу, опустился на колени и обнял его. Отец, скованный кандалами, с трудом обнял его, но не так, как ему бы хотелось. Эйдана переполняла радость – он проделал долгий путь из Волиса, пусть, который, как ему казалось, он никогда не завершит.

«Эйдан», – ответил отец слабым голосом. Он казался потрясенным, словно Эйдан был последним человеком, которого он ожидал увидеть. – «Что ты здесь делаешь? Почему ты не в Волисе?»

Его отец выглянул и всмотрелся в Мотли, Кассандру и Снежка, когда они приблизились.

«И кто эти люди с тобой?»

Сердце Эйдана разбилось, когда он увидел то жалкое состояние, в котором находился его отец, его потресканные губы и тело, покрытое синяками. Он мог только представлять, что они с ним сделали.

Мальчик протянул свой мех с водой, и его отец стал жадно пить.

«Не слишком много», – предупредил Мотли, выйдя вперед и удерживая мех. – «Он заболеет».

Эйдан отстранил меч, после чего его отец вздохнул с огромным облегчением.

«Ключи!» – крикнул Эйдан, которому было больно видеть своего отца в кандалах.

Кассандра бросилась вперед и возилась с ключами до тех пор, пока, наконец, не разомкнула кандалы, сковывающие запястья и лодыжки Дункана.

Отец Эйдана наклонился вперед и упал на руки Эйдана, будучи слишком слабым, чтобы стоять. Они все помогли ему встать на ноги, и Мотли обернул руку вокруг его плеча, помогая ему идти.

Где-то над землей раздавались отдаленные звуки.

«Мы должны идти!» – торопил Мотли.

Они заковыляли обратно по коридорам темницы мимо других камер, сворачивая в бесконечные коридоры. Эйдан с трудом верил в то, что отец на самом деле находится в его руках, что ему это удалось. Увидев отца, он вновь обрел причину для того, чтобы жить.

Они сворачивали в один коридор за другим, пока, в конце концов, снова не добрались до лестницы. Они поднимались по ступенькам, насколько позволяли силы, волоча Дункана, и вскоре поднялись на верхний уровень.

Здесь было ярче, и Эйдан, радуясь свежему воздуху, услышал вдалеке сражение. Он увидел людей своего отца, которые все еще сражались с пандезианскими солдатами. Мальчик заволновался, увидев, что люди его отца были окружены, многие из них умирали. Но они не отступали и предоставляли необходимое Эйдану важное отвлечение.

Эйдан побежал в их сторону, придерживаясь тени, любых выемок в стене, которые они могли найти. Его сердце бешено колотилось, пока они шли по коридорам, приближаясь к выходу, к свободе. Мальчик жаждал вернуться на улицы, подальше от этого места, но у него было дурное предчувствие о том, что он никогда не выберется отсюда живым.