Кузнечики прыгают

Сыщики притаились за углом. Жуков закурил. Инна вошла в третью парадную. Они бросились за ней. Лифт с девушкой уже начал подниматься. Кротов бежал вслед за ним по лестнице. А Жуков, отдуваясь, пытался не отстать. На пятом этаже лифт остановился. Инна вышла и позвонила в самую левую квартиру. Кротов ойкнул.

— Ты чего? — удивился шепотом Жуков.

Но он сам понял — чего. Дверь Инне открыла двоюродная сестра Кротова Таня Булычева.

— Привет! Проходи, — сказала она.

Дверь за подругами захлопнулась.

Глава 10

В полдесятого Жуков привез к бабке кричащего и дергающегося Кротова. Марья Сидоровна налила Валере валерьянки с пивом, и Кротов улегся на единственный диван, где вскорости и захрапел. Жуков подошел к окну и обреченно пробормотал:

— Ничего не понимаю… Кто ж убийца-то? За что убили-то ее?

Марья Сидоровна погладила внука по голове и ласково заметила:

— Тебя майор Папкин ищет, Мишенька. Он, вроде, арестовать тебя хочет.

Жуков захрюкал. Старуха понеслась за валерьянкой. Когда же вернулась, Жуков, сопя, спал рядом с Кротовым, а на полу валялась пустая бутылка «Русской» и две бутылки пива жигулевского, тоже пустые. Марья Сидоровна пошла к телефону, куда-то позвонила, потом вернулась, уселась на пол. Лицо было такое, как будто ждала кого-то.

Через полчаса в квартиру позвонили. Старуха побежала открывать.

— Проходи, Танечка! Братец твой у нас, спит!

Таня Булычева вошла в комнату, увидела лежащих вповалку сыщиков, всплеснула руками и, повернувшись к старухе, возмущенно вскрикнула:

— Что это?

— Ничего, — сказал, поднимаясь, Жуков, — просто Вы обвиняетесь в убийстве!

Кротов захрапел еще громче.

— Как? — Таня Булычева была само негодование, — я?

— Вы, — сказал Жуков. — Если Вы не докажете, что были с 11 до 12:30 у Стогова.

— Я была у него!

— Он отрицает.

Жуков закурил и, глянув на спящего Кротова, произнес:

— Итак…

— Я была у него, — твердо повторила Булычева и прикурила от протянутой Жуковым зажигалки.

Раздался звонок в дверь. Бабка побежала открывать, а Жуков, подойдя к окну, еще раз посетовал:

— Ничего не понимаю…

В комнату вошел Михаил Анатольевич Стогов. Он уставился на Булычеву, Таня — на него.

— Ну, — сказал Жуков, — поздоровайтесь, дети мои!

Стогов молчал.

— Михаил Анатольевич, где вы были с 11 до 12:30?

— В кабинете. Стогов смотрел в пол.

— Вы были один?

— Да.

Булычева раздавила окурок об угол стола и, поправив прическу, произнесла:

— Он лжет!

Стогов, не поднимая головы, повторил:

— Я был один!

— К черту! — заорал Кротов, перестав храпеть и спрыгивая с дивана. Его нога описала дугу и врезалась Стогову как раз чуть ниже середины живота.

— Валера! — вскрикнула Булычева, бросив гневный взгляд на Кротова, и бросилась к поверженному преподавателю русского языка и литературы.

Стогов поднялся и, смущенно улыбаясь, сказал:

— Я не хотел Таню впутывать. Но раз она сама… Что ж… Она была со мной.

— И что произошло сегодня утром? — без особого интереса спросил Жуков, закуривая следующую.

Стогов помолчал минутку, с неудовольствием глянул на Кротова и начал говорить:

— В 11 я пришел в институт и направился в свой кабинет. По дороге на полукруг я встретил Таню, и мы решили провести полтора часа вдвоем. Дверь в мой кабинет была открыта (он в конце полукруга). Я вошел и увидел Юлю Сафронову, она лежала на диване, а рядом валялся шприц. Она была мертва.

Глава 11

Жуков ожидал чего угодно, но этого не ожидал вовсе. Он широко открыл рот, краем глаза заметил Кротова, который был ошарашен не меньше самого Жукова, и слушал далее.

— Я испугался, все-таки труп, сами понимаете… Я вместе с Таней перетащил тело в коридор и спрятал тело в подсобке. Это заняло не более 10 минут. Потом я вернулся в кабинет, а Таня ушла в кафе рядом с институтом. Вот и все.

Жуков поинтересовался:

— Вас, конечно, никто не видел?

Стогов согласно закивал и приобнял Таню за плечи.

— Забавно.

Жуков налил себе вермута и, повернувшись к Кротову, спросил:

— Ну?

Кротов пожал плечами. Жуков перевел взгляд на бабку. Марья Сидоровна невозмутимо допивала бутылку портвейна Карданахи.

— Да-а-а, — протянул Жуков, — идите и подумайте, Стогов!

— О чем? — вопросил Михаил Анатольевич, но Кротов уже выставил его за дверь.

— А я? — вздернула носик Таня.

— А ты пойдешь с братом, — сказал Жуков, вынимая из пачки последнюю беломорину.

Они ушли. Жуков усмехнулся и сказал:

— Если Стогов врет, то убийца — он, а Булычева — сообщник, или ни о чем не догадывается. Также возможно, что Булычева — убийца, а Стогов — или сообщник, или ничего не знает. К тому же есть еще и Инна Прик. А, может, это и самоубийство.

Жуков вздохнул. Зазвонил телефон. Старуха отвлеклась от откупоривания второй бутылки Карданахи и, усмехнувшись, заметила:

— Спорю на десять баксов, это — тебя!

Жуков пошел к телефону. Там сказали:

— Миша, это Инна. Через полчаса у института! — и раздались гудки.

Жуков дал себе самому слово, что если распутает это дело, в институт не будет ходить две недели.

Через 25 минут он был на месте встречи. Инна подбежала к нему и забормотала:

— Миша! Я боюсь. Мне страшно. Меня кто-то хочет убить. Я знаю, меня хотят убить!