Kuzia succinus

—  Понимаешь? Это мой пропавший кузнечик. Он вы­рос, он уже не личинка. И он светится ночью, как наши светлячки. А как он поёт! Слы­шишь? Слышишь? Вот это мощь! — Профессор уже за­был, как только что прокли­нал неизвестную «птицу».

Но кузнечику, видимо, не понравилось, что тишину ночи нарушили человеческие голо­са, он прыгнул и исчез в тем­ноте.

—  Улетел! Улетел, прокля­тый! — теперь уже с возмуще­нием говорил учёный. — Как его поймать? Мара, я должен его изловить! Второй раз он ускользает от меня. Надо при­думать ловушку.

С этими мыслями Тулумба­сов вернулся в свою комнату и долго не мог уснуть. Конец ночи прошёл спокойно. Кузне­чик не вернулся. А может, и вернулся, но не свистел.

8. КУЗЯ РАЗБОЙНИЧАЕТ

Гоша заболел...

Правда, он говорил, что у него нет никакой температу­ры, а горло болеть и не дума­ло, но... с бабушкой долго не поспоришь. Вмиг Гоша очу­тился под одеялом с градусни­ком под мышкой.

—  Тридцать восемь! — ах­нула баба Варя. — Лежи, а я пойду вызову доктора.

—  Бабушка, не надо докто­ра. Да и поликлиника сейчас закрыта.

—  А тут рядом живёт док­тор Блинов. Я мигом.

И Гоша остался один. Обычно к полудню он шёл на озеро, а по пути кормил Кузю. Бедный кузнечик, может, до­жидается его... И не убежать. Тут ещё какой-то доктор Бли­нов придёт... И вдруг Гоша со­образил, что Блинов это отец Люды... Ну конечно. Надо по­звать её и попросить покор­мить Кузю. Только согласит­ся ли?

—  Что это ты вздумал бо­леть, молодой человек? А? Посмотрим,       посмотрим, — докторским      вкрадчивым ба­сом заговорил Блинов. — На даче болеть! Ай, ай, ай! Нехо­рошо, нехорошо! — он гово­рил, а сам быстро выслуши­вал и выстукивал Гошу. — Ни­чего серьёзного, Варвара Але­ксеевна, ничего серьёзного, — определил доктор и, выписав полоскание, уже прощаясь, вытащил из кармана газету.— Читали?

—  Нет, Сергей Николаевич, мы ещё не получили газеты, —ответила баба Варя.

Доктор снова снял шля­пу и сел к столу:

— Опять прославилась наша Ольховка. Вот, послушайте, что пишут:

«ДОИСТОРИЧЕСКОЕ ЧУДОВИЩЕ В ПОСЕЛКЕ ОЛЬХОВКА

Мы уже сообщали, что в посёлке Ольховка существует роща доисторических расте­ний. За последние дни участи­лись встречи местных жителей и дачников с удивительным прыгающим животным. Про­фессор Тулумбасов считает, что это кузнечик каменно­угольной эпохи. Как оказа­лось, вместе со спорами хво­щей и папоротников в янтаре находилось яйцо прямокрыло­го насекомого, похожего на саранчу. Профессор уже ви­дел его ночью в своём саду. Насекомое светится в темноте, как светлячок. Размеры его удивительны — до двух мет­ров в длину. Не исключено, что хищное, сильное насеко­мое представляет опасность для людей. Рекомендуется не отпускать детей гулять одних, без сопровождения взрослых. Обществу охотников дано ука­зание изловить чудовище жи­вым или мёртвым».

—  Да совсем он не чудови­ще, — не выдержал Гоша.

—  Что ты говоришь? — по­вернулся к нему Блинов.

—  Я говорю... можно чтобы ко мне пришла Люда?

—  А ты знаком с Людой? Вот, что открывается, —усмех­нулся доктор. — Ну что ж, бо­лезнь не заразная. Пришлю!

Доктор ушёл. Бабушка дол­го охала и вздыхала. Ей не терпелось поделиться с кем- нибудь новостями.

—  Ты лежи, Гошенька, — наконец сказала она, — а я на полчасика забегу к соседям.

Люда пришла сердитая:

—  Зачем звал? Отец теперь будет смеяться. Он такой...

—  А когда ты смеёшься, это ничего? — ответил в тон ей Гоша.

—  Ну хватит. Выкладывай, что у тебя?

—  Люда, ты умеешь мол­чать?

—  Не хуже тебя, наверно.

—  Так вот, я тебе кое-что открою и попрошу сделать. Если у тебя не хватит храбро­сти — не берись. Но тогда ни­кому... поняла?

—  Поняла. Выкладывай.

И Гоша рассказал всё: и своё первое знакомство с куз­нечиком, и первый полёт на нём, и про предложение Тулумбасова.

—  А сейчас он голодает, на­верно. У него знаешь какой аппетит? Ему травой не на­есться, а хлеб ему очень по вкусу, — закончил Гоша. — Люда, сходи, покорми его. Это под той берёзой. Надо в пол­день прийти и позвать: «Кузя, Кузя!» Он и прилетит.

Только Люда успела ска­зать, что она не струсит и со­гласна идти к берёзе, как вер­нулась бабушка:

—  Ох, внучек, чего я наслу­шалась. Все с ума посходили, как прочитали про эту кобыл­ку, что ли. У всех, у всех что- нибудь да произошло. У Ни­ны Ивановны пропала курица, так она кричит, что теперь знает, что с ней случилось. Николай Ильич, который жи­вёт против пивного ларька,

говорит, что зверюга эта ута­щила у него с головы шапку. У Федосьи Романовны в ого­роде кто-то срезал ночью под­солнечники — винит ту же тварь. У Елены Фёдоровны внучка стала заикаться, так она считает — напугало ма­лышку это чудо-юдо. Тьфу!.. Но ты, внучек, не ходи в оди­ночку, пока не изловят эту... как её?

—  Бабушка, я уже здо­ров, — чуть не плача, взмолил­ся Гоша, — пусти меня... ну хоть вместе с Людой. Ну нена­долго.

—  И думать не моги! На, полощи! — И она сунула ему кружку с лекарством.

Люда кивнула из-за бабуш­киной спины: мол, всё сделаю, попрощалась и выбежала за дверь.

9. КУЗЯ и МУСЬКА