Кувырок через голову

Ишь, Дашка уже работает! «А может, надо как-то помочь?» — пристает тетя Неля. «Тут никто не поможет. Само пройдет». — »Или не пройдет», — говорит тетя Неля. «Или не пройдет, — мама кивает. — Но для своей дочери я бы этого не хотела». Может не беспокоиться, Ася сама не хочет. «Почему?» — таращит глаза тетя Неля. «Литература но своей беспощадности — чисто мужское дело», — объясняет мама. Но тете Неле разве втолкуешь! «Ты же занимаешься», — опять пристает. «Занимаюсь, — вздыхает мама. — Но лучше бы я водила трамвай. Наверняка была бы счастливей…» Тетя Неля смеется так, что щеки дрожат, и Мария-Антуанетта глядит на нее не мигая, как в телевизор. «Не понимаешь ты, Танька, своего счастья!» — «Где уж мне», — соглашается мама. И опять читает, что Дашка выдумала…

Вот, значит, она опять написала.

— Анастасия, — говорит тетя Неля медовым голосом, — ты свободна в воскресенье? Тебя Дарья в цирк приглашает.

— Я не пойду, — отвечает Ася.

— Почему? — изумляется тетя Неля, голос так и растекается медом. — Там новая программа.

— Я не люблю цирк, — говорит Ася.

— Да что ты? Как можно не любить цирк?

— Так, — говорит Ася.

Мама уже перестала читать и на Асю смотрит.

— Таня, уговори ее, — просит тетя Неля. — Билеты с огромным трудом достали. Я в лепешку расшиблась!

— Не буду и уговаривать, — усмехнулась мама. — Она не пойдет.

— Почему? — удивляется тетя Неля.

— Значит, есть причина, — говорит мама. — Фингал, кстати, гулял?

Понятно. Хочет их выпроводить с Фингалом, чтобы об своей талантливой Даше поговорить без помех.

— Он уже нагулялся…

Мама нахмурилась. Что-то хотела сказать, но все-таки промолчала. Пока! Когда тетя Неля уйдет, будет опять с Асей серьезно разговаривать. Что надо быть доброй. Что надо уметь держать себя в руках.

Будто Ася не держит!

— Ну, с Лариской пройдись, а, Чингисхан?!

Обычно Асю просить не надо, чтоб она шла на улицу. Наоборот, оттуда надо затаскивать. Но не сейчас.

— Я с ней уже в булочную ходила. Очередь так орала, нас с ней чуть в милицию не забрали…

— А ты не ходи с крысой в булочную, — назидательно сказала мама. — Я тебе, по-моему, уже сто раз объясняла, там хлеб.

— Она чистая, — упрямо сказала Ася.

— Разве в этом дело? — мама уже рассердилась. Ну и пусть! — Вот что, дружочек! Забирай тогда Дездемону и выметывайся. Ей нужно сено на зиму заготовить, пока тепло.

Вот это придумала — сено для Дездемоны! Ася невольно улыбнулась. Но все-таки сказала:

— Будет она его есть!

— Заставим, — засмеялась мама.

Но все равно Ася долго еще возилась. Искала пальто. Никак не могла поймать Дездемону в клетке. А сама ей щекотала пузо, и Дездемона визжала, как резаная. Потом еще Ася искала варежки, которые никогда не носит. И еще зашла напоследок в кухню и будто только сейчас увидела:

— Ой, тетя Неля, Туська в вашей шляпе спит!

Тетя Неля взвизгнула не хуже Дездемоны и бросилась изгонять Марию-Антуанетту из своей шляпы. А это не так просто сделать. Ася уже была на лестнице, но все еще слышно, как она изгоняет.

Во дворе у подъезда стоял Богданов и делал вид, что он стоит просто так. Колотил палкой по водосточной трубе. Труба старая, звука почти что не было — как по шубе колотишь. Но малолетние близнецы из первой квартиры, Коля и Оля, все равно смотрели на Богданова с восхищением. Пальцы у них навечно вставлены были в рот, у Коли с одной стороны, у Оли — с другой. Впрочем, различать их никто не умел, тем более — на них были сейчас одинаковые коричневые шаровары. Один Богданов их различал. К Богданову даже их бабушка иногда обращалась, чтобы он различил ее внуков…

Ася пустила Дездемону в траву. Близнецы сразу стали ее пасти, толкаясь и приседая вокруг Дездемоны на корточки.

— Ты чего у нашего подъезда торчишь? — спросила Ася Богданова. — Двора мало?

Другой бы человек огрызнулся, когда его так спросили. Главное — ни за что. Но не Богданов.

— А где мне стоять? — удивился он. — Я же тебя жду.

— А если бы я не вышла? — поинтересовалась Ася.

— Тогда бы домой вернулся, — объяснил Богданов.

Хорошо все-таки, когда тебя ждет во дворе верный человек — необидчивый, белобрысый, крепкий, немножко без чувства юмора, немножко разноглазый, с крепкой палкой в руке, которая больше и не нужна, она ж не для драки. Ася что-то такое почувствовала внутри — хорошее, вдруг. Но, конечно, не поняла, что это от Богданова. Это позже понимаешь.

Она просто пошла через двор, не оглядываясь. А он пошел за ней. Потом она обернулась и спросила:

— Что такое «реникса»?

Богданов тоже не знал.

— Эх ты! Чехова читать надо, — небрежно сказала Ася.

Богданов засопел сзади. Он вообще ничего не читал и терпеть не мог таких разговоров. Но на Асю он все равно не обиделся.