Кутузов

Потом из-под Ульма стали поступать малоутешительные известия о судьбе разрозненных австрийских отрядов, пытавшихся в одиночку прорываться из окружения, о чем Кутузов доложил государю: «Сообщения с армиею ерц-герцога Фердинанда совершенно отрезаны, я, однако, употребил все средства, не жалея ни мало и денег, дабы получить что-либо положительного о его высочестве; несколько людей, разнообразно переодетых, посланы уже для разведывания» ⁴⁴. 7 октября Кутузов узнал о поражении генерала Макка под Ульмом, но пока еще не ведал о его полной капитуляции. В самый тот день, когда Кутузов составлял рапорт государю о неудаче, постигшей эрцгерцога Фердинанда, а Наполеон торжествовал победу над незадачливым Макком, обе стороны еще не знали, что адмирал Нельсон наголову разбил франко-испанский флот при Трафальгаре. Европа была вынуждена еще десять лет сражаться со своим злейшим противником, который был уже обречен. В Браунау прибыли войска австрийского корпуса М. Кинмайера, который вывел из окружения 18 тысяч человек, а затем пробились остатки отряда генерал-майора графа Р. Ностица. Австрийские генералы, находившиеся в Браунау, требовали от Кутузова, чтобы он, вопреки всему, двинул армию вперед, овладел Мюнхеном и соединился с эрцгерцогом Фердинандом, но Кутузов не тронулся с места. 9 октября он написал графу Разумовскому: «При таком состоянии дел, признаюсь вам откровенно, господин посол, что я затрудняюсь принять решение, согласно с желаниями венского двора. <…> Слишком продвинуться вперед, в Баварию, значило бы облегчить сильнейшему противнику возможность ударить мне в тыл и вторгнуться в австрийские владения. Оставаться же здесь долее значит подвергнуться атакам французов с их троекратно превосходящими силами и быть отброшенным к столице» ⁴⁵. Размер катастрофы сделался очевидным 11 октября. Этот день накрепко запечатлелся в памяти А. П. Ермолова: «Генералу Кутузову представляют немолодого человека, имеющего сообщить ему важное известие. Мог ли ожидать г[енерал] Кутузов, что то был сам генерал Макк с известием о совершеннейшем уничтожении армии, бывшей под его начальством? <…> Не избежал плена и сам генерал Макк; но давши реверс не служить против французов, он получил увольнение и за паспортом их отправился в свои поместья. Перевязанная белым платком голова его давала подозрение, что главного подвига сохраняет он, по крайней мере, некоторую память. Но он успокоил насчет опасности, объяснив, что от неловкости почталиона он более потерпел, нежели от неприятеля. В дороге опрокинута была его карета, и он ударился головою так, однако же, счастливо, что она сохранена на услуги любезному отечеству. <…> Узнавши все подробности происшествия, генерал Кутузов, поблагодаря г[енерала] Макка за известия, с ним расстался. Кажется, никому лучше нельзя было поверить в сем случае. Генерал Макк и то заслужил удивление, что скоростию путешествия своего предупредил и самую молву. Австрийская армия не имела на сей раз расторопнейшего беглеца» ⁴⁶. Не дожидаясь одобрения обоих императоров, Кутузов принял единственно верное решение; «неприятель шел с большою скоростию и уже не в дальнем находился расстоянии. Быстрое отступление было единственным средством, но с нами была вся тяжелая артиллерия, госпитали и обозы. Дабы сколь возможно облегчить войска при отступлении, приказано все тягости отправить обратно; но г[енерал] Кутузов с войсками оставался в Браунау, ожидая присоединения австрийских войск, спасшихся от поражения при Ульме» ⁴⁷. Он не стал выказывать Макку негодование, выразив ему искреннее соболезнование приглашением на обед. В теплой атмосфере за столом, в дружеской беседе с «несчастным Макком», Кутузов получил сведения, которые немедленно отправил графу А. К. Разумовскому: «Господин посол. Ваше превосходительство уже осведомлены письмом, которое я имел честь написать вам вчера, что я видел генерала Макка при его проезде через Браунау. Он обедал у меня с графом Мерфельдом, и в то время, как мы были за столом, наша беседа велась о несчастном поражении эрцгерцога Фердинанда, а также, что касается французской армии в Баварии. Не распространяясь здесь перед вашим превосходительством о подробностях, которые вы, может быть, знаете от самого господина Макка, за долг, однако, почитаю, господин посол, поговорить с вами о некоторых пунктах нашей беседы. Будучи убежден, что ваше превосходительство будете не прочь о них узнать, я делаю это предметом настоящего послания. <…>