Читаем Кутузов полностью

Что ж, хлопоты Кутузова продлить пребывание в Пруссии оказались пустыми, но и в короткий срок ему удалось добиться дипломатического успеха. «Господин генерал-лейтенант Кутузов адресовал мне на сих днях письмо, — сообщал граф Панин императору, — коего содержание поставляю долгом внести в сию реляцию: <…> „Разговор, который я имел с королевским адъютантом Кекерицем, в бытность мою на сей неделе у ландграфини Гессен-Кассельской, заслуживает столько внимания, что я не могу его оставить в молчании, но напротив нахожу себя в обязанности сообщить оный Вашему сиятельству. Вы, по известности Вам дел, по весу, который господин Кекериц имеет у короля, по связи его с людьми, управляющими делами, может быть воспользуетесь сим сведением или найдете за нужное уведомить о сем и высочайший двор. Со времени моего прибытия имел я довольно много случаев познакомиться с сим человеком, разговаривая о делах посторонних, политике и более о ремесле военном; но прошедший раз, быв у ландграфини <…> вступил в рассуждение о страшных успехах Республики Французской, о коварности их поступков, о завладении прусскими землями, за Рейном находящимися, вопреки самых положительных уверений, не более, как шесть недель тому назад сделанных; о нынешних поступках французских в Швейцарии, о последней революции в Голландии, на сих днях происшедшей и прочее. Сообщая сему разговору весь жар доброго человека, исполненного ужаса против сего неистовства и ощущающего опасное положение Европы, от того происходящее, заключил тем, что спасение Европы ныне зависит от самодержца Российского, который сильным влиянием один в состоянии соединить два императорские и Прусский двор, дабы противупоставить преграду сему наводнению. Участие мое в сем разговоре было согласное моему положению. Я разделял с ним омерзение к худой верности, французами наблюдаемой, не подался ответствовать на его предложение, оставаясь при выражениях общих доброй дружбы, согласных возложенной на меня комиссии“» 32. Помимо встречи с генералом Кекерицем Кутузов имел несколько неофициальных встреч с фельдмаршалом И. Г. Меллендорфом, оказывавшим большое влияние на Фридриха Вильгельма III. В качестве предупредительного и любезного собеседника Михаил Илларионович сумел расположить к себе сердца прусских придворных и существенно ослабить позиции профранцузски настроенного графа Гаугвица. 20 февраля граф Н. П. Панин, признав незаменимость Кутузова на посту инспектора войск в Финляндии, огорченно заметил: «Я признаю справедливость примечаний Ваших о Мих. Лар. Кутузове. Тем не менее, однако же, сожалею я, что обстоятельства не позволяют мне иметь подобного ему сотрудника». Итак, 2 марта 1798 года наш герой доносил Павлу I: «Вчерашнего утра имел я у их величеств короля и королевы отпускные аудиенции. При сем вручено мне своеручное от короля письмо к Вашему Императорскому Величеству. После аудиенции получил я от министра Финкенштейна от имени короля табакерку с его портретом и столовый фарфоровый сервиз берлинской фабрики. Теперь остается мне, согласно здешнему етикету, откланяться у вдовствующей королевы и у малых двора, что не продолжится более двух дней. После чего и отправляюсь в обратный путь с поспешностью» 33.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии