Кутюрье смерти

Гигант неуклюже уступил дорогу. При ходьбе ляжки у него терлись одна о другую. Костелло проник в маленькую двухкомнатную квартиру, которая была просто набита культуристскими тренажерами. Непрошеные капли пота потекли по шее полицейского. Хозяин квартиры преспокойно жевал резинку.

— Итак, — поторопился заявить Костелло, — вы работали в лаборатории Витез с пятого сентября девяносто седьмого года до двенадцатого марта девяносто восьмого. Так?

— Чиво…

— Вы владелец частного голубого пикапа «рено»?

— ?..

— «Экспресс» у вас есть?

— Чиво?

— Вы были уволены с места службы, поскольку вас обвинили в краже анаболических препаратов. Так?

— ?..

— В краже наркотиков…

— Чиво?!

— Что вы делали вечером двенадцатого августа, неделю назад?

Культурист вместо ответа выдул пузырь из своей жевательной резинки.

— В прошлый четверг… что вы делали в прошлый четверг? — не унимался Костелло.

Маньяно сел на красно-зеленый тренажер и начал перекидывать гантели с руки на руку. Костелло заволновался.

— В прошлый четверг, вечером, вы знаете, что вы делали?

— А чиво…

— Не будете ли столь любезны сообщить мне об этом?

— А чиво?

Костелло глубоко вздохнул.

— Ну так что же вы делали?

Маньяно указал на афишку, прикрепленную к стене. «ДЖОКЕР БУНКЕР, зал чемпионов».

— Вы провели вечер в вашем спортивном клубе?

— А чиво?..

— Есть свидетели, которые могут это подтвердить?

Гигант задумчиво переместил резинку из-за правой щеки в левую. Костелло кашлянул:

— Я хочу сказать, видел ли вас там кто-нибудь, кто может подтвердить, что вы там были?

— А чиво?

— А с какого времени вы находились в клубе?

Маньяно выбросил семь пальцев, толстых как сардельки.

Костелло записал: 19 часов.

— И вы были там до?..

Десять пальцев.

— Прекрасно. Я покидаю вас. Если понадобитесь, я вас побеспокою.

— Чиво…

Гигант не пошевелил и пальцем.

— До свидания, — завершил свою речь Костелло.

Прозвучавшее «до свидания» как будто включило некий механизм: хозяин квартиры тут же встал, не сгибая ног, направился к двери и распахнул ее. Та с грохотом ударилась о стену. Костелло вышел по стеночке. Маньяно смотрел, как он уходит, — центнер мяса, упакованный в розовое трико, а в глазах — слабый отсвет работы внутренних механизмов.

Может быть, располагая лексическим запасом в одно-единственное слово, он домогался включения в Книгу рекордов Гиннесса?..

Четверг, 12 августа, был днем, когда исчезла Жюльет Делатр, между двадцатью и двадцатью тридцатью. В случае, если вышеназванный субъект в розовом находился тогда в зале, он не мог совершить убийство. Во всяком случае, выяснить это будет нетрудно.

Вторым обладателем голубого «рено-экспресса» был некий помощник лаборанта, идентифицированный как Мишель Ренар. Его уволили четыре года назад.

Он числился в агентстве и в течение двух лет получал минимальное денежное пособие, но после того, как от сигареты, которую он курил в постели, сгорело к чертовой матери его нищенское жилье, Ренар оказался на улице. У него только и остался что вышеуказанный «рено», в котором он и жил. Ренар был законченным алкоголиком, и Костелло, должным образом информированный районными социальными службами, обнаружил его около городского сада. Устроился Ренар по-царски: он возлежал, высунув ноги в открытое окошко пикапа, посасывая красное вино из литровой бутыли.

— Ренар Мишель, если не ошибаюсь?

— Я чист, инспк'тр! — возмутился Ренар, с трудом отнимая горлышко бутылки от растрескавшихся губ.

— Отвечай! Ренар, это ты?

— Как утв'рждают.

— Кто это утверждает?

— Л'ди. Но люди говорят все, что им в голову взбредет.

— Ты работал в медицинской научно-исследовательской лаборатории?

— Может, и работал…

— Ренар, советую тебе сменить тон. Я придерживаюсь старой школы и, не задумываясь, применяю силу при встрече с подозрительными элементами!

— Моссью, да! Да! Я тру-дил-ся на бл'го науки!

— А почему тебя уволили?

— От зависти! Я был слишком блестящ!

— Та-та-та… Поосторожней… Тебя уволили, потому что ты однажды в пьяном виде ударил начальника. Вот почему тебя отстранили от должности. Будешь ли ты столь любезен сообщить, где находился в прошлый четверг между восемью и девятью часами вечера?

— Откуда мне знать, когда я даже н-не знаю, какой с'г'д'ня день…

— Тем хуже для тебя, потому что на тебя наверняка навесят обвинение в убийстве. Давай поднимайся и — марш в полицию!

— Д-да эт-то н'честно… Как вы хотите, чтобы я кого-нибудь убил, если я даже ссать прямо не могу?

— Это ты будешь рассказывать в комиссариате. Давай пошли!

Костелло схватил Ренара за воротник и приподнял. Бродяга практически ничего не весил: морщинистая кожа да кости. Ренар сначала раскачивался, потом тронулся с места, беспрерывно ругаясь себе под нос. Костелло его не слушал. У этого горемыки приблизительно столько же шансов стать убийцей, как у Боссюэ[10] — автором тяжелого порно. Но по предписанию…

По дороге Ренар обернулся к полицейскому:

— П'чему, — начал он своим тягучим голосом, — п'чему вы меня спр'сили, вкалывал ли я в л-лаб-лаб-латории?

— Потому что я ищу одного типа, который работал в лаборатории и у которого есть голубой пикап, как у тебя.

— Одн'го т'кого я знаю.