Куш

– Так это, торговец один, – испугавшись затараторила женщина. – Вот, намедни рассказывал, что нашли обезглавленное тело женщины…

– Какой-то женщины или именно Маизы? – уточнила Илу.

– Ну, – сплетница смутилась. – Торговец не говорил, конечно, что это Маиза, но догадаться ведь не сложно. Бади неделями в деревне не появляется, что ему мешало настигнуть Маизу у столицы и убить?

– Да то, что он ее мог поймать намного раньше, – стала пояснять Илу. – Он с охоты вернулся на следующий день после того, как торговец увез Маизу. Зная выносливость Бади, не сложно предположить, что он мог нагнать беглецов за день и покарать обоих. Зачем ему плестись за ними неделю и казнить только на подходе к столице?

– Вон оно как, – задумчиво протянула сплетница и принялась проталкиваться к самому краю образовавшейся толпы людей, чтобы рассказать своей соседке, как Бади Сумар на следующую ночь после того, как сбежала Маиза, поймал ее в лесу и убил вместе с торговцем, а тела их утопил в омуте реки.

В это время на площади расставили походные алтари. В центре стоял рубиновый алтарь с фигурой бога Белфора с вознесенным над головой двуручным мечом. Фигура Белфора, в отличие от фигур других богов, была в два раза больше, почти в локоть высотой. Вокруг его алтаря расставили алтари других старших богов, их как раз оказалось двенадцать, и композиция в целом была похожа на солнечные часы. Стрелкой служила тень, падающая от фигуры верховного бога, а цифрами были алтари богов. Там, где на часах находится цифра один, располагался алтарь богини Виты. Ее жрица села перед алтарем на колени и положила свои ладони у его основания. Вторым по очереди был бог Даналык, его жрец сделал то же самое, что и жрица богини Виты. Следом за ним процедуру повторили и остальные жрецы. Двенадцатым, замыкающим круг, был алтарь Борея. Марвин подвел Бади к алтарю, дал ему выпить какой-то жидкости из маленькой фляжки и указал охотнику, чтобы он сделал тоже самое, что и предыдущие одиннадцать жрецов. Затем он проследовал в центр круга и, когда солнце оказалось в зените, извлек огромный двуручный меч и провел им над головами остальных жрецов. Потом он вознес меч над головой, и это послужило негласной командой для барабанщиков, они тут же застучали по натянутой коже барабанов ладонями, а жрец произнес короткую гортанную молитву на неведанном мне языке. С кончика меча сорвался маленький красный файербол29 и скрылся в вышине синего неба, чтобы через мгновения взорваться снопом ярких огней. Было очень похоже на фейерверки, которые я видел в прошлой жизни. Когда Марвин опустил меч, к центральному алтарю, от алтарей, стоящих по кругу, потянулись чуть видимые лучи, при этом цвет луча был идентичен цвету камня из которого был сделан алтарь. От алтаря Виты – зелено-изумрудный, от Даналыка – сине-сапфировый, от Йобы – оранжево-янтарный… Лучи исчезли, а фигурка Белфора как будто засветилась изнутри, чтобы через секунду излить в небо яркую вспышку с кончика меча.

– Алтари активированы, уснувшие нас слышат, – довольно произнес Марвин. – Те, кому исполнилось за прошедший год пять лет, сделайте пять шагов вперед. Я вышел из толпы и посмотрел на других детей, сделавших тоже самое. Нас оказалось семнадцать. Не плохо для деревни, в которой немногим более сотни домов.

– Семнадцать детишек, не плохо для деревни, в которой немногим более сотни домов, – вслух, слово в слово, озвучил мою мысль Марвин. – Что же, вставайте в ряд и по очереди подходите к тому богу, которого выбрали себе в покровители.

Процедура инициации была до безобразия проста. Надо было подойти к алтарю бога, которому ты будешь поклоняться, взять обсидиановый, бритвенной остроты нож, сделать разрез на правой ладони и капнуть кровью на алтарь. Я стоял предпоследним в очереди и видел, что дети подходят либо к алтарю Белфора, либо к алтарю Виты. Но были и те, кто посвящал себя служению Даналыку или Йобы. Отец говорил, что те, кто планирует служить в разведке легиона, нередко поклоняются Йобе, так как данный бог дарует своим последователям не только умение воровать и вскрывать замки, но и навык скрытности, который очень полезен лазутчикам, проникшим на вражескую территорию. Капля крови, упавшая на алтарь, тут же впитывалась в камень, а порез на руке моментально затягивался, но один мальчишка напрочь отказался делать надрез испуганно поглядывая на толпу и жрецов. Марвин пытался его уговорить, но он лишь отрицательно мотал головой и в итоге, заплакав, убежал с площади.

Я уже давно определился со своим богом. Быстро проследовав к нужному алтарю, я зажмурившись чиркнул черным лезвием ножа по руке и капнул кровью на алтарь Борея. Капля, как в замедленной съемке, медленно упала на алтарь, но не впиталась в камень алтаря, как у других, а маленьким багровым шариком замерла на полированной поверхности александрита. Прошло несколько секунд, но ничего не изменилось. Я вопросительно смотрел на жрецов, а они, в свою очередь, удивленно смотрели на алтарь.