Курский излом

«4. Танковые корпуса получили значительное количество различных частей усиления, в результате чего они превращаются в грозные боевые соединения, имея большую пробивную способность. Однако до сего времени в штабах танковых соединений нет единого взгляда на использование этих частей усиления в различных условиях боя. Штаб БТ и MB Красной Армии до сего времени никаких указаний тоже не давал. Необходимо в ближайшее время спустить такие указания в штабы БТ и MB фронтов.

Для выработки общих взглядов по использованию частей [111] усиления корпусов в наступательном и оборонительном бою мною проводятся командно–штабные учения с привлечением 1-й ТА, 2-го гв. и 5-го гв. тк. В ходе этих учений будут отрабатываться вопросы использования частей усиления, действий танковых бригад в различных формах боя»{92}.

Вместе с тем у офицеров корпусного звена — и командного состава, и управления, даже имевших боевой опыт, — общая профессиональная подготовка и штабная культура были на довольно низком уровне. У многих, несмотря на то что они занимали высокие посты, на учениях возникали трудности с выполнением самой простой работы в штабе соединения — подготовкой боевых документов, организацией связи, сбором информации и изложением текущей оперативной обстановки командиру. Для примера приведу цитату из приказа командования БТ и MB Воронежского фронта о результатах проведения командно–штабных учений всех танковых корпусов 26 июня 1943 г.:

«2. Оценка обстановки. Оценка обстановки штабными командирами докладывается бессистемно, путано, выводы, как правило, не делаются, некоторые командиры штабов совсем не могут доложить оценку обстановки (5-й гв. Стк — начальник разведотдела майор Еремов, 6-й тк — начальник оперативного отдела Рабинович, начальник разведотдела капитан Кущь).

3. Отработка штабами документации. Штабные документы отрабатываются страшно медленно и с большими погрешностями. Основной боевой документ — боевой приказ 2-го гв. Ттк — начальник оперативного отдела подполковник Лаврентьев изобразил так, что трудно было понять решение командира корпуса и задачу, которую корпус должен выполнить. Действия корпуса по приказу не ограничивались ни временем, ни пространством. В приказе не указаны ни время прохождения исходного, ни регулировка рубежей. В 6-м тк боевой приказ был дан на подпись только через 2,5 часа и также изобиловал погрешностями.

4. Контроль за выполнением приказов и распоряжений организован недостаточно. В большинстве своем штаб не знает, где находятся и что делают части. Получаемые документы от нижестоящих штабов не проверяются, время получения документов не проставляется (6-й тк).

5. Разведка в частях и соединениях не на должном уровне. Начальник разведотдела 5-го гв. Стк майор Еремов не знал, как использовать имеющиеся у его корпуса средства разведки.

Начальник разведотдела штаба 6-го тк капитан Кущь не знал обстановку и боевую задачу корпуса и вместо активной [112] разведки ограничился сбором сведений о противнике от соседей. Данные от частей не обрабатывались, а зачастую не доходили до разведотдела штаба корпуса.

6. Связь с частями установлена с корпусом и реально действует только на схеме. Практическая связь с разведкой отсутствует. Действующие маломощные рации, работающие в пределах 10–12 км, не обеспечивают устойчивую связь с разведкой. Таблица радиосигналов составлена односторонне, не продуманно, без привлечения взаимодействующих частей. Радио штабы не дублируют средствами связи. Имеющееся авиазвено используется неправильно, в частности, для розыска штабов бригад во 2-м гв. Ттк и 3-м мк.

Дежурный связной обстановки не знает, что приводит к запаздыванию развертывания связи на новом рубеже. Во 2-м гв. Ттк, где связь была утеряна в течение трех часов, связь с соседями отсутствует»{93}.

Присутствие на учениях командования войск фронта, конечно, накладывало свой отпечаток. В жизни все может быть, кто–то не мог справиться с волнением, другой просто растерялся, тем не менее тренировка проходила в спокойных мирных условиях. А теперь представь, читатель, какая неразбериха творилась в штабах в условиях боя, под бомбежкой, при быстро меняющейся обстановке, когда нередко приходилось подменять и соседа по отделу, и вышедших из строя подчиненных, одному действовать за двоих, а то и троих.

3 июля 1943 г. совершенствование оборонительных рубежей и боевой учебы было прервано распоряжением Ставки, которое подписал сам И. В. Сталин, что в ближайшие три–четыре дня противник готовится перейти в решительное наступление против войск Воронежского и Центрального фронтов. Командованию было приказано привести весь личный состав боевых частей в полную готовность и вывести в главную полосу все подразделения, находившиеся на учебе.

К этому моменту в БТ и MB фронта находились:

3 дивизиона бронепоездов: 34-й, 38-й и 60-й,

4 самоходных артполка: 1438-й и 1440-й смешанные и 1529-й тяжелый, а также 1689-й иптап (сап),

8 отдельных танковых полков НПП: 59-й, 60-й, 148-й, 167-й, 202-й, 203-й, 230-й, 245-й и 262-й отдельный тяжелый полк прорыва,